Ну и хорошо. Пусть остаются, хоть у кого-то. Жить только разумом, когда всему находятся объяснения, когда всё логично и закономерно, и нечему удивляться, наверное, проще, спокойней, но и скучнее. Бесцветнее.
Губы пересохли, и Даша неосознанно их сжала, облизнула. Немного больно, но тоже быстро пройдёт. Она действительно не жалела и ни придавала особого значения. Всё сказано, напрямую, без стеснения, и весьма предсказуемо. Она и не ждала ничего другого. Хотя и подобного не ждала. Но случилось и случилось — хватит уже думать.
Мама позвонила.
— Даш, ты в институте ночевать собираешься?
— Да я уже давно не в институте. Просто с девчонками прошлись немного по набережной, в кафе посидели, поболтали. Я уже еду, точнее, в метро спускаюсь. Скоро приду.
Была бы возможность, Даша бы дошла до дома пешком. Но не тратить же на это всю ночь, рискуя заблудиться или вляпаться в приключения. Их на сегодня и так достаточно. Но даже некритичная толкучка в метро раздражала, а больше всего — случайные чужие прикосновения.
Когда Даша вошла в квартиру, первым, конечно, нарисовался Гард, крутя хвостом и искренне радуясь. И ведь так каждый раз, стоило любому из членов семьи вернуться домой. Всё-таки удивительные существа — собаки. Следом за Гардом подтянулась мама, спросила:
— Ужинать будешь?
— Само собой! — откликнулась Даша.
С чего ей аппетит терять?
— Тогда я пока разогрею. А ты — выведешь Гарда?
— Конечно. Сейчас, только в туалет зайду.
Мама сама нацепила на пса ошейник и поводок. Погуляли на том самом маленьком пустыре между домами, немного прошлись по округе, посидели на детской площадке на качелях. То есть Даша сидела на качелях, а Гард лежал на земле рядом.
Он уже не очень молодой, ему не обязательно всё время восторженно носиться. Он любит посидеть или полежать, по-хозяйски осматривая окрестности, следя за случайными прохожими.
Домой не слишком тянуло, там пол, потолок и стены, ограниченность, а сейчас почему-то требовалось много пространства. И кто его разберёт, почему? Анализировать и выяснять совершенно не хотелось. А есть — очень даже, нестерпимо. Даже живот уже подвело.
— Ну что, Гардик? Всё, возвращаемся?
Пёс шевельнул ушами, вильнул хвостом, послушно поднялся. Даша тоже поднялась, прицепила к ошейнику поводок.
— Идём, идём, мой зайчик.