Та, конечно, не поняла, о чём речь, уточнила, но спокойно, без лишнего удивления:
— Где?
— В кафе, — пояснила Надя.
Наверное, Даше следовало вмешаться, влезть первой, заверить: «Конечно, конечно! Очень хорошо. Просто замечательно!», ещё и предложить «Давай в следующий раз и ты к нам присоединяйся», а она не стала. Лень. Не захотелось. Да и плевать. Скорее всего ей просто померещились особые Надины намерения, взгляды и подозрения, а на самом деле та всего лишь нашла подходящую тему, чтобы завязать разговор. Не о погоде же рассуждать. Тем более Ульяна углубляться в суть её расспросов тоже не стала, выдала нечто неопределённое:
— А. Ну. — И кивнула.
Очень похоже на подтверждение.
— Даш, ты чего всё молчишь? — поинтересовалась Надя, когда от гардероба разошлись в разные стороны: Ульяна в одну, а они в другую.
— Да не знаю, — Даша пожала плечами. — Просто настроение такое.
— Что-то случилось?
— Нет, ничего особенного. Всё как обычно.
Ведь в действительности так и есть, и не первый раз с ней подобное — молчать хочется, а многолюдность, шум и суета тяготят немного, потому что в компании обязательно полагается общаться, разговаривать. Ещё и дополнительной парой перенесённая с понедельника лекция по маркетингу, словно нарочно. Рассчитываешь побыстрее уйти, а нужный момент всё откладывается и откладывается.
После неё Даша опять задержалась в аудитории, однокурсницам сказала, что догонит, а сама не торопилась: немного посидела, ничего не делая, а выйдя, неторопливо побрела по коридору, нога за ногу, вслушиваясь в себя, а не в то, что вокруг происходит.
В принципе, ничего и не происходило, пусто и тихо, потому Даша и отключилась от внешнего мира и даже шагов не расслышала, точнее, не обратила на них внимание, пока кто-то не приобнял её.
Даша вздрогнула, резко обернулась. Да так и не смогла определить: она поняла раньше, чем увидела, среагировав на прикосновение, или всё-таки сначала увидела, потом поняла, кто?
Ладонь на талии, но сейчас она обязательно съедет вниз, бесцеремонно ляжет на попу, как случалось со всеми и всегда.
Даша отпрянула, глянула с неприязнью.
— И теперь ты думаешь, что имеешь право распускать руки?
Лакшин спрятал ладони в карманы брюк, скривил угол рта.
— А я вообще не думаю. Я просто делаю, что мне хочется. Да? — И как всегда уставился с пристальным вниманием, потом вытащил из кармана сторублёвую купюру, протянул Даше, произнёс как ни в чём не бывало: — Ладно, держи. А то вчера так и не отдал.
Говорить про вчера тоже совсем не хотелось, как и показывать, будто оно что-то значит. Даша, равнодушно дёрнув плечами, забрала деньги, а он добавил: