— Как ты её уговорил? Что-то пообещал?
— Ничего, — самодовольно выдал Лакшин, но тут же с подозрением прищурился: — И давай без пошлых домыслов. Сказал, что ты действительно могла телефон случайно достать и забыть про него, что ты сейчас вообще в неадеквате. Потому что тебя парень бросил, а сам уехал учиться за границу. И теперь ты вся такая несчастная, никому не нужная. И зачем тебя добивать, если жизнь и так обошлась жестоко?
У Даши только и получалось — удивлённо моргать, слушая всё это.
— И что? И тогда она зачёт мне поставила? Из-за такого?
— Ну да, — подтвердил Лакшин. — Её это успокоило. Она даже что-то сочувственное сказала. Только я не запомнил. — Добавил поучительно: — Но могла бы и сама догадаться, на время прикинуться простушкой и скромницей. — И снисходительно заключил: — Не разбираешься ты в женщинах.
— А мне как-то и без надобности, — фыркнула Даша. — Дань, — опять заглянула ему в глаза, — спа…
— Не надо, — резко перебил Лакшин, накрыл её рот пальцами, но убедившись, что она замолчала, сразу убрал их. — Не говори. — Чуть поморщившись добавил: — Мне не нравится, как ты это слово произносишь. Лучше… — и сам внезапно умолк, уставился в окно.
Даша, заинтересовавшись, развернулась, тоже посмотрела сквозь стекло, сначала вдаль, потом вниз. Окно как раз располагалось по переднему фасаду, недалеко от главного крыльца, из него хорошо было видно и проходящих мимо, и подходящих, и уходящих, посторонних, незнакомых и очень даже хорошо знакомых — уж точно не ошибёшься, даже если смотреть сверху.
По тротуару вдоль здания неспешно брела парочка, определённо парочка, потому что — держась за руку. Девушка и парень, Ульяна и Юра. Неожиданно они остановились, почти вплотную приблизившись друг к другу. Даша даже подумала, сейчас поцелуются, но нет, кажется, только обменялись словами, какими-то особенными, которые можно произносить тихонько, исключительно только друг другу, и двинулись дальше, по-прежнему держась за руку.
— И даже спрашивать не требуется, — патетично вывел Лакшин. — Всё-таки Юрик оказался шустрее. А я, выходит, в пролёте. Неожиданно. — Он повернулся к Даше, посмотрел вопросительно: — А ты удовлетворена? Хотела же присутствовать при моменте.
— Да не особо, — Даша независимо дёрнула плечом, отметив про себя, и какой-то слишком ехидный прищур, и подозрительный блеск в спрятавшихся в тени глазах, никак не гармонирующие с драматичными интонациями. — В принципе я знала, что так будет. Я ж говорила.
Лакшин опять глянул в окно, показательно вздохнул, страдальчески выгнул брови.