— А ты почему не спишь? Я мешаю? Храплю?
Лакшин повернулся, чуть наклонился, тоже ткнулся носом в Дашины волосы.
— Неа. Нисколько не мешаешь. Просто… — он замолчал. Не знал, что сказать, как объяснить? Даша бы, наверное, тоже толком не объяснила, тоже бы выдала нечто похожее: — тут так хорошо.
Угу, хорошо. Ни лишних звуков, ни мельканий. Весь мир дремотно расслаблен, размеренно дышит, впитывая ласковые солнечные лучи. И ты тоже впитываешь, лучи, тишину, мир, замираешь и медленно плавишься от нежности к стоящему рядом человеку. Не смотришь, на него, а всё равно видишь, но не глазами, чувствуешь всем своим существом. И его рубашка нежно приникает к твоим плечам, рукам, груди.
Даша неосознанно ухватилась за пуговицу, покрутила, потрогала ворот.
— Ты всем её выдаёшь?
— Нет, — уверенно возразил Лакшин, — никому. — И добавил категорично: — Терпеть не могу, когда берут мои вещи.
— А как же тогда…
Он не дал договорить, приказал:
— Помолчи, — поцеловал в висок.
Даша украдкой улыбнулась. Хорошо, она помолчит. Но ведь думать — не воспрещается?
Никому. Не выдаёт. А ей же выдал. И она не намекнула, даже не подумала, что можно взять его рубашку. Он сам. Значит остальные для него «никто», и только она…
И опять захотелось улыбнуться. В последние дни всё время тянет улыбаться. Рядом с ним. Он всегда легко вызывает улыбку. У всех. Не потому что смешной, потому что…
А если он всем говорит подобное? Специально. Работает же. А он умеет. Потому все и лыбятся довольно.
Даша подняла глаза, заглянула Лакшину в лицо. Он опять смотрел вдаль, выражение немного отрешённое, будто он и сам где-то далеко.
Почему? Почему никак не получается поверить ему безраздельно, до конца? Почему время от времени возникают вот такие сомнения? Совсем не вовремя, совершенно без повода.
Она всегда считала, что не только Лакшин ей неинтересен, но и сама она не может его заинтересовать. Она ведь не настолько яркая и эффектная, как все эти вечно возникающие рядом с ним фигуристые сексапильные «светочки», и не настолько добрая, утончённая и нежная, как Ульяна. Но она никогда и не стремилась походить ни на подругу, ни на остальных, и никогда не комплексовала по этому поводу. И сейчас не собирается комплексовать.
Всё у неё в порядке и с привлекательностью, и с харизмой, и с сексуальностью, раз Лакшина зацепила. Он же наверняка на «абы что» не повёлся, разборчивый. И всё-таки…
— Дань!
— А?
— Почему ты со мной?
— Ну-у-у, — протянул Лакшин, сосредоточенно свёл брови. — Потому что у нас имена начинаются одинаково.
Отшутился, да?
— Дань, — повторила Даша одновременно и с упрёком, и с напором.