— Прости! — хрипло выдавила из себя, резко отвернувшись.
Затрясло всю от безумной какофонии разрывающих душу эмоций! Сгорбилась вся почему-то, как спрятаться попыталась, меньше стать. Лукию крепче к себе прижала, начав дочку укачивать, больше от того, что саму всю трясет.
— Прости, Андрей. Забылась… Я… Извини, что так вышло, — не поворачиваясь к нему теперь, все так же глухо из себя выдавила.
А на глазах слезы навернулись, которые не могла сдержать! Господи! Ну почему все так глупо получилось?!
На секунду в комнате повисло гулкое, вязкое и удушливое молчание. Даже вдохнуть тяжело!
И тут что-то звякнуло, как струну задел кто-то, зашумело, как на пол отброшенное.
Потом же:
— Настенька?! Ты что?! Ты почему плачешь? За что прощения у меня просить придумала? — тихо, но настолько эмоционально вдруг потребовал ответа Андрей, что она всем телом вздрогнула почему-то!
Как током пробило по каждому нерву, мороз по спине прошел…
И шаги Андрея к ней слишком хорошо слышала, но куда отсюда деться? Да и не боялась его, чтоб как-то там по-плохому занервничать. Точнее, сильно нервничала, только не потому…
Ох! Как же все сложно внезапно!
— Настюша, ты чего? — он остановился в шаге от нее, кажется. Она даже тепло его ощущала рядом совсем.
И очень сильную сосредоточенность на ней… Это сбивало с толку, путало мысли, забивая голову душной тревожной стыдливостью и каким-то очень неуместным томлением, о котором, вот уж точно, думать не нужно!
Только оно само в голову лезло, в обход ее воли…
— Прости… — едва слышно выдохнула опять, просто не зная, как и что ему сказать. — Так неудобно… Я забылась, не подумав вообще. Знаю, что многим это кажется неприятным или противным…
— Настя, ты в своем уме?! — тихо и сдавленно вдруг прохрипел Андрей.
Так яростно! Так насыщенно! Но и словно возмущенно!
И… преодолел расстояние между ними! Она почувствовала, как его горячие руки ей на плечи легли, словно понукая распрямить спину! Даря неповторимое тепло и… поддержку. Прижал ее спиной к себе. И обнял вроде, но не навязываясь совершенно при этом!
Настя, абсолютно неуместно, осознала вдруг, как же соскучилась по простой человеческой поддержке. По таким вот касаниям близкого…
— Ты у себя дома, девочка моя! Ты тут хозяйка! И это я вечно кручусь у вас, мешаю тебе, — словно давясь собственным дыханием, прошипел Андрей, явно понял ее надежду на сон Лукии, голос так и не повышал. — Тебе прощения просить не за что!
— Ты что?! Мне никто столько не помогает, как ты, какое «мешаешь»? — тоже тихо возразила Настя, баюкая малышку у груди.