— Отличная идея! — соглашается Руслан.
— И записку, от руки. Это романтично и сентиментально.
Ржавый сглатывает:
— И что написать?
— Пригласи её … в кино. Точно! Она же балерина, ей, наверное, надоело всё это высокое искусство. Сходите в кино. На «Мстителей». А потом — в Макдональдс. — Рассказываю программу, от которой бы не отказалась и сама. Вот только представить Гектора в… Макдональдсе никак не получается. — А потом по городу погуляйте. Столица края у нас такая красивая. Много исторических мест. О, хочешь, сброшу тебе один экскурсионный маршрут? Недавно в универе его рассматривали?
Ржавый кивает.
Я тянусь, чмокаю его в щёку. Он краснеет и весело подмигивает мне. Мы как старые заговорщики.
Давлю в себе зависть: тоже хочу, чтобы мужчина ради меня учил названия цветов и искал экскурсионные маршруты. Хочу банальной девичьей романтики. Конфетно-букетного периода. Видимо, многого хочу.
Улыбаюсь, пожимаю Ржавому руку:
— Ждём вас с Миланой у нас на свадьбе.
— Так это ж уже скоро! Осенью!
Усмехаюсь:
— А сейчас ещё весна. Успеешь покорить свою балерину.
— Спасибо, — искренне благодарит он.
По дороге в университет я плачу. Потому что понимаю, зачем Ржавый затеял разговор о Гекторе — мне предлагается принять его таким, какой есть: холодным, циничным, равнодушным. Но я уже знаю, что он бывает другим — нежным, страстным, эмоциональным. И это знание не даёт покоя, манит призрачной надеждой чего-то несбыточного.
В университете меня ждёт новый сюрприз: на меня сразу же налетает наша староста, Дарья Панасёнок. Полноватая, низенькая, с толстой косой. Отличница и профессорская внучка.
— Нибиуллина, тебя в деканат, срочно! — тараторит она, округляя свои и без того круглые глаза.
Мчусь мимо одногруппников, подпирающих стену под аудиторией, в которой будут пары. Ловлю на ходу смешок. Мажу краем глаза двух заговорщиц — Динка и Людка довольно ухмыляются. Это не к добру.
Насколько не к добру — понимаю, когда оказываюсь перед Федором Максимовичем, нашим деканом. Он маленький, тощий, но со стержнем. Старой закалки — взяток не берёт, работ из интернета не признаёт.
И сейчас кладёт передо мной мою.
— Потрудитесь объяснить мне, Алла Альбертновна, что это такое?
— Моя работа, Фёдор Максимович. Курсовая по истории искусства.
— Здорово, что вы помните, по какому предмету работа, — говорит он дребезжащим от возмущения голосом. — Может, ещё и просветите меня на тот счёт, как вы над ней работали? Перечислите мне литературу, на которую опирались.
Боже! Да я в неё и не заглядывала! Гектор скачал, я отформатировала, распечатала и сдала. Как и остальные. В тот же день.