Мне страшно. Настолько страшно, что я набираю чудовище. Своего палача. Единственного, кто может помочь.
Я надежно усвоила его урок — никогда не звонила больше без крайней необходимости. Не отвлекала по пустякам. Но сейчас ведь не пустяк…
— Гектор… — выдыхаю, когда он снимает трубку.
— Алла, что случилось? — голос полон тревоги.
— Мама… — держать телефон в дрожащей руке сложно, и зубы стучат. — Звонила Вера… Маме плохо… Гектор, мне страшно.
— Алла, — строго приказывает он, — успокойся. Я скоро буду. Жди. Не дури и сама ничего не предпринимай. Услышала меня?
— Да.
— Уже еду.
Я действительно слышу, как он снимает с сигнализации машину.
Спешно одеваюсь, кидаю в рюкзак всё, что нахожу из лекарств. Сама не знаю, зачем. Просто надо чем-то заняться, пока жду.
Гектор звонит в дверь. У него есть ключи, но он — звонит. Я бегу, открываю.
— Готова? — он шарит глазами по моему лицу.
Сам одет в те же толстовку и джинсы, что и вчера. Поверх — куртка, та самая, с глухим капюшоном, в которой он вчера меня поймал в подворотне. Непривычно видеть его в несвежей одежде, да и самого какого-то измятого, уставшего и словно не спавшего всю ночь.
Отвожу взгляд, киваю.
— Я в порядке.
Пытаюсь закрыть дверь, руки дрожат, ключ не попадает в скважину.
Гектор отбирает его у меня, сам запирает дверь.
— Успокойся, — говорит, отводя мне за ухо выбившуюся прядь. — Идём.
И берёт меня за руку.
Мы никогда прежде не ходили вместе вот так, держась за руки. И сейчас меня относит на два года назад, когда он был настоящим спасителем и опорой. Когда я верила, что за ним — как за каменной стеной. С ним так здорово, оказывается, шагать рядом, особенно, когда моя ладонь покоится в его — большой, твёрдой, прохладной.
У подъезда ждёт чёрный внедорожник, на котором меня вчера похищали.
— У тебя — новая машина? — спрашиваю, забираясь на пассажирское сидение.
— Как видишь, — сухо отвечает он.
И мне невольно думается — как мало я его знаю. Мы никогда не обсуждали что-то вместе — покупку новой машины, например. Всегда всё решал он один. За нас. Вернее, нас — никогда не было. Только я и он, живущие рядом, но в параллельных мирах. Так и не ставшие одним целым.
Недосемья.
Только вчерашнее решение было моим. И я теперь от него не отступлюсь.
Отворачиваюсь к окну, чтобы не залипать на его руки. Гектор красиво водит — уверенно, дерзко, сосредоточено. Это очень сексуально и заводит. Потому что так же уверено и дерзко, сосредотачиваясь на процессе, он занимается сексом. Ну…раньше… когда у нас был горячий секс. Когда это не превратилось у нас в тупой механический процесс. Когда он ещё не убил меня.