Жалко, что в предыдущей жизни я никого из них, кроме Жанны, не знал.
Но это не страшно.
Хорошие люди встречаются в каждом времени.
Их даже искать не надо. Сами обычно находятся…
Суббота. 11 декабря 1982 г.
— Patria о muerte! Venceremos![22]
Раскинувшая руки Лусия прокричала это так, словно и вправду собралась умереть прямо на сцене, на глазах потрясенной публики.
Как мне потом рассказывали, лица у всех собравшихся в зале были в этот момент, мягко говоря, ошарашенными.
И немудрено. Когда под вроде знакомый мотив на сцену промаршировали две жгучих красотки в кубинской военной форме и беретках со звездами, как у товарища Че Гевары, а следом за ними не менее революционный мачо с большим оркестровым барабаном в руках и оливковой кепи на голове, большинство не сразу сообразило, что тут вообще происходит и какое отношение это имеет к нашему комсомолу. А уж когда привычная мелодия внезапно наполнилась зажигательными «молдавскими» наигрышами, и дамы стали лихо отплясывать, а Педро принялся изо всех сил бить в свой большой барабан, разрыв шаблона начал стремительно превращаться в пропасть.
Положение спасли две отечественные красавицы Жанна и Света, одетые в «скромные чёрные платьица от Коко Шанель», вышедшие из-за кулис с двух сторон походкой «от бедра» и замершие перед танцующими латиноамериканками в позах крылатых богинь, одна из которых смотрела налево, вторая направо. Скульптурную композицию «Время, вперёд!» завершил ваш покорный слуга, встав между ними подобно рабочему с известного памятника на ВДНХ, только без молота и облаченный не в робу, а в строгий тёмный костюм с галстуком, как и положено правильному советскому комсомольцу.
Лишь после этого южные танцевальные ритмы сменились классическим:
Я в мир удивительный этот пришёл
Отваге и правде учиться.
Единственный друг, дорогой Комсомол,
Ты можешь на нас положиться!..[23] Спро́сите, откуда в нашей дружной компании взялся Педро?
Ну, мало ли в Бразилии донов Педро… Шучу, конечно.
Педро Гонсалес появился у нас, можно сказать, сам собой, в четверг вечером. Не успели мы распаковать перевезенную на новое место аппаратуру, как в помещение ворвался какой-то чернявый парень и тут же, никого не стесняясь, начал по-испански орать на Лусию. Та в долгу не осталась, и мы в течении десяти минут с интересом наблюдали за разворачивающейся на наших глазах «драмой». Накал страстей был такой — любой мексиканский сериал нервно курит в сторонке.
Потом, когда все успокоились, выяснилось, что Педро — жених Лусии и тоже учится в СССР, только не на инженера, а… Нет, прямо он нам ничего не сказал, но судя по тому, что его общежитие располагалось на улице Хавской, я сразу понял, кто он и чем занимается. В конце 80-х, занимаясь промальпом, я красил там одно здание, и это здание, как и некоторые прилегающие, находилось за высоким забором с колючей проволокой поверху. Вывески на КПП не было, но все вокруг знали, что с той стороны закрытая школа КГБ, где наши чекисты обучают премудростям тайной службы товарищей из соцлагеря и прочих дружественных нам стран…