— Ладно, ладно, Сэм, я просто хотел удостовериться, что с прошлой ночи ничего в наших отношениях не изменилось.
— Ничего не изменилось, — прошипела я.
— Жаль. Я поговорил с Пайком.
— Ха!
— «Не обижайте нашу Сэм, Глеб Дмитриевич, нам она очень дорога». Пайку-то это все зачем?
— Я не знаю, — сказала я. — Но я не шпионка, убедился? Я вообще не понимаю, что тут у вас происходит. Мой контракт заканчивается через три недели. Еще пара-тройка девиц Кирилла Петровича — и я не в теме. Хочешь, рассказывай Киру. Мне все равно. Ему это вряд ли уже интересно. А я не так уж много потеряю, если уйду раньше, — сердце мое екнуло, когда я подумала о театре и Стиве, — зато меня ни во что не втянут.
— А ты не думаешь, что тебя уже втянули? — карие глаза Демидова-второго смотрели на меня пытливо и с интересом.
— Понятия не имею, о чем ты? Намекаешь на что-то?
Демидов развел руками и беззаботным тоном сообщил:
— Да не враг я тебе, успокойся.
При этом он подвинулся поближе, а я отошла подальше.
— Даже наоборот.
— Я, наверное, неясно выразилась пару минут назад? Повторить?
В коридоре раздались шаги. Глеб оторвался от разделочной стойки и двинулся к столу. Проходя мимо, наклонился и шепнул мне в ухо:
— Переспи со мной. Без всяких условий. Меня чертовски заводит твой маленький театр.
Я громко ударила ножом по доске.
— Милашка, — весело отозвался Глеб, садясь.
На камбуз вошел Олег. Вид у него был очень забавный. Есть такие люди, которые, просыпаясь по утрам, еще какое-то время спят на ходу. Семенов уселся за стол и зевнул, сомнамбулически пробормотав:
— Кофе. Я слышал запах кофе. Кто милашка?
— Сэм был милашка в том милом платьице в цветочек. Отличная получилась старушенция. Я влюбился, — Глеб подмигнул мне.
— Вы о вчерашнем представлении? — весело спросила Ольга, входя на камбуз. — Я была в восторге! Доброе утро, мальчики.
— Сэм готовит бутерброды, — сообщил Глеб. — Мы приглашены к столу.
— Сэм, а тебе не сложно? — забеспокоилась Ольга. — Нас тут целая орава. Зато мы привезли свежий хлеб. Я все пекарни на Лотусе обошла, искала именно тот, что любит Кир.
— Нет, мне не сложно, — сквозь зубы процедила я, нарезая темноватый хрустящий багет. — Русские любят чай, долгие разговоры за чаем и хлеб, я уже понял.
Все рассмеялись.
— Сэм, ты чудо! — воскликнула Ольга. — Правда Сэм — чудо, Кир?
Я почувствовала, как деревенеет у меня спина.
— Правда, — после недолгой паузы ответил голос Кира.
— Как ты его нашел?
— По велению сердца, наверное, — снова странный тон, странные слова.
— А помнишь, как ты играл Виолу и Себастьяна в отрывке из «Двенадцатой ночи» на дне рождения бабушки? Сэм, Кирюша тоже умеет носить платье, только смеется ненатурально. В этом году я опять придумаю что-нибудь эдакое. Прилетайте на Пальмиру вдвоем, очень вас прошу. Сэм покажет свою пожилую леди с циклоном.