— Голова болит? — спрашивает Ева.
И я, наконец, решаюсь задать ей вопрос:
— Что вчера было?
— Ты что, не помнишь?
Ева обиженно надувает губы.
Я отрицательно мотаю головой.
Ее губы начинают дрожать.
— Ты… Ты, правда, не помнишь? Как ты можешь! После всего, что между нами было… После того, что ты со мной сделал… Ты заявляешь, что ничего не помнишь?!
Кажется, на ее глазах блестят слезы.
А в моей голове что-то взрывается. Мозг вибрирует и пульсирует острой болью. Сердце бьется с перебоями. Меня бросает то в жар, то в холод…
— Что я с тобой сделал? — спрашиваю я, боясь даже предположить, каким может быть ответ на этот вопрос.
И тут Ева внезапно начинает хохотать.
— Ничего! — вопит она.
Вскакивает с кровати и бросает в меня подушку. А у меня ощущение, что в голову прилетело пушечное ядро.
Я пытаюсь подняться, но снова падаю.
Как хреново-то! Мало того, что голова раскалывается, так еще и тошнит, и перед глазами все плывет.
Пофиг. Пусть мне голову разорвет от боли. Все равно я чувствую невероятное облегчение.
Ничего не было!
Я не приставал к Еве с пьяными поцелуями. И не делал ничего такого, от чего на ее глазах могут выступить слезы.
А она…
— Ну ты коза! — с хриплым стоном выдаю я. — Как ты меня напугала…
Ева хохочет, носится по комнате в футболке и шортиках, снова швыряет в меня подушки.
— Подожди… Как я сюда попал? Почему я сплю в твоей постели?
— Ты вчера пришел. Наговорил разного. Лег и уснул.
Наговорил? Чего я наговорил?
И тут я вспоминаю еще одну деталь.
— А почему я в трусах?
Я что, пришел и разделся? А потом лег спать в ее постель? Блин.
Придурок. Ну я и придурок… И что я ей сказал?!
— Я тебя раздела, — заявляет Ева.
— Серьезно? Ты? Зачем?
— Ну, сначала я сняла ботинки. В ботинках спать точно неудобно.
— Боже, — из меня вырывается стон.
Я приперся в ботинках. Я точно был в хлам! Ненавижу ходить дома в обуви.
— А потом я подумала: в брюках тоже неудобно. И в рубашке.
— Ты… — начинаю я.
И замолкаю. Я не знаю, что сказать. Мне не в чем обвинить Еву. Обвинять можно только самого себя.
Меня за такие выкрутасы вообще выпороть надо!
Во что я превращаюсь? Я веду себя как телка.
Серьезно.
Сначала согласился поехать трахаться к Рите, а когда оказался в квартире — передумал и закрылся в ванной. А потом вообще сбежал.
Телки так иногда делают.
Наутро я проснулся в чужой постели с провалом в памяти. Раздетый. Меня ночью раздели, а я этого не помню. Меня так и поиметь могли!
Артур, блин, Леонидович! Ты мужик или где?
Позорище… Адское позорище.
Самураи такой позор смывают кровью… Мысль о харакири внезапно показалась мне очень привлекательной.