– Я знаю рык горного льва и как разговаривает медведь… Что это?
– Гишу… Он жрет даже кости верблюдов. Я видел останки, – поеживается Бачкос, сквозь пламя костра напрасно всматриваясь в ночную тьму. Густой туман съел не только луну и звезды, но и все предметы на расстоянии вытянутой руки.
– Тише! – сарматка падает и прижимает ухо к земле. – Слышите?
Сальвий тоже плюхается на землю и старательно слушает, сдвинув брови и подобрав толстые губы. С растопыренными руками и задранной вверх левой пяткой он похож на гигантского черного скорпиона.
– Решил выкрасить свой обрубок в белый цвет? – в другой ситуации пират не спустил бы Марку едкую шутку, но сейчас он лишь молча отряхивает меловую пыль пещеры с покалеченного уха.
– Идет большой зверь. Когти наружу, как у собаки. Значит, не лев. – Заряна вскакивает на ноги.
– Ни одна тварь не терпит огня… – по сигналу Бачкоса охотники суют в костер заготовленные факелы. На стенах пещеры начинают играть причудливые тени.
– Интересно посмотреть на то, что еще никто не видел живым! – Марк одалживает метательное копье у охотников на тарпанов и примеривается к нему поудобнее.
– Мне одному страшно? Или вы все вообще голову потеряли?
Наемник надменно сплевывает, глядя на Сальвия.
– Как ты хочешь любоваться на драконов, если боишься полуночного пса?
– Пса… Ты сказал «пса»? Где ты видел таких псов? Да я лучше к акулам пойду! – психует Сальвий.
– Пришельцы, я не сказал главное! – вмешивается Бачкос. – За шкуру гишу полагается награда – один талант золота!
– Это дворец с прислугой… – Марк оборачивается к чернокожему гиганту. – Морской бродяга, твое мнение не поменялось?
Много интересного о своих народах могли бы узнать грек и дориец, их словарь наверняка бы пополнился изощренными ругательствами, почерпнутыми пиратом в путешествии вокруг Африки, но, не успев разразиться проклятиями, Сальвий наталкивается на презрительный взгляд Заряны.
– Да идите вы к Аиду! – бурчит нубиец под нос, поджигает факел и встает рядом с сарматской принцессой.
И вовремя!
5
Разбрасывая горящие поленья в стороны, в проеме появляется невиданное существо не менее четырех локтей в холке. Могучий приземистый корпус покоится на кривых росомашьих ногах с широкими острыми когтями, одинаково приспособленными как вспороть медвежье брюхо, так и сломать спину верблюду. Костер взрывается искрами, осветив огромный – в полтора конских – череп, покрытый рыжей жесткой шерстью, с уродливым шрамом вместо левого глаза. Кто смог оставить эту страшную отметину – носорог, защищающий детеныша, или человек в последней отчаянной схватке? Судя по множественным шрамам на курносой гиенообразной морде, многие пытались защитить свою жизнь, но вряд ли кому это удалось.