– Что, город захватят «серебряные люди»? – вступает в разговор Заряна.
Бачкос пожимает плечами:
– После смерти Митридата Великого все возможно…
От неожиданности Марк тормозит лошадь грека, за гриву которой держится при подъеме.
– Ты сказал «смерти»? Митридат умер?
– Ага! – злорадно подтверждает Бачкос. – Родственники его и прибили… Теперь у власти его сын. Говорят, взбалмошный мальчишка. Прислал натурального головореза, который своих же порешил. Притащил с собой какого-то важного сирийца… Теперь глумится над ним. Моя воля, не вернулся бы, но семья там…
– Вот это новость! – Марк даже присвистывает от удивления. – Может, еще есть?
Лицо грека мрачнеет. Он трет жесткой ладонью плешивую голову, что-то обдумывая. К этому времени отряд уже достиг перевала, и Бачкос дает команду на привал. Лошадям пора отдохнуть, да и Марк с Сальвием, хотя и производят впечатление «железных» людей, тоже порядком устали, поднимаясь вверх пешком наравне со всадниками. Бачкос показывает вперед, в сторону широкой долины.
– Раньше тут ходили караваны, а потом перестали. Зверь тут поселился…
– Какой зверь? – в Заряне проснулся охотничий азарт.
– Беда в том, что никто и не знает толком. Живыми не уходили… Люди называют его гишу.
– И ты так спокойно говоришь об этом? – выкатывает белки глаз нубиец.
Бачкос скребет ногтем мохнатую шею и шумно вздыхает. Становится ясно, что ему не до шуток. Притихли и его спутники.
– Год его не видели. Может, издох… Мы, когда ходим здесь, обязательно везем мясо тарпанов… Оно тухнет и воняет, жуть просто, но гишу именно такое и любит…
– Что-то я не заметил мяса… – Марк со скепсисом слушает рассказ о звере и хочет поддеть охотников.
– У меня был выбор: отсутствие мяса или искалеченный дориец. Или кто ты там?.. Я неверно поступил?
– Это не твой выбор, а богов… – усмехается Марк. – Захотят – покалечат или убьют меня, но они решили иначе…
Боги также решили, что сегодня им придется ночевать в горах. Суровый Борей погнал в долину тучи, словно стадо коров на тучные пастбища. В мгновение ока и долина, и тропа с перевала скрылись в серой мгле, так что шансов сломать шею при спуске оказалось больше, чем попасть в лапы загадочному зверю. Благо рядом оказалась подходящая пещера, в которой удалось укрыться вместе с лошадьми. Вход перекрыли большим костром.
4
В шум ветра примешивается странный звук. Нарастая, он превращается в неприятный отрывистый хохот, переходящий в плач, а затем в протяжный вой, и вдруг резко обрывается. И ветер становится подобен тишине.
Заряна оглядывает присмиревших мужчин и первой прерывает молчание: