– Скажи, это правда, что ты искал Чжан Цяня на землях хунну?
– Это правда, – твердо отвечает Ван Куй.
– А как же закон кава – не убивать сородичей?
Взгляд генерала становится жестким.
– А он уже мертвый! Для меня он сдох тогда, много лет назад. А мертвым нельзя на этой земле… – Ван Куй кланяется, глядя на доску. – Вы проиграли, мой господин. Два хода подряд. Нужно быть внимательнее!
Но император нисколько не расстроен. Игра утомила его, он выяснил все, что хотел, к тому же знак богов – а как еще можно рассматривать новость о воскрешении Ли – не отпускает его.
– Молодец, Ван Куй. Тебе нет равных в вэйци. Надеюсь, о твоих победах за Пурпурной границей мы тоже скоро услышим. Ты свободен. Свои трофеи пока оставь здесь. Я побеседую с ними на досуге, – улыбается Уди.
Ван Куй низко кланяется и, пятясь задом, покидает шатер.
Уди делает незаметный знак, и из-за ширмы позади трона появляется Мю Цзы, на протяжении всей игры, словно бесплотный дух, находившийся там.
– Ты все слышал? – интересуется император. Чиновник молча склоняется в поклоне. – Продолжай расследование. Только очень осторожно. Генерал хитер. И впрямь Старый Лис. – Уди еще раз бросает взгляд на череп, отталкивает его ногой. – А что ты думаешь по поводу Чжан Цяня?
– Повелитель, Чжан Цянь выжил десять лет в плену у хунну. Может ли он сгинуть сейчас? Может… Ибо все подвластно богам! Но он верный слуга Сына Неба и сделает все, чтобы выполнить свою миссию. Конфуций оставил нам свою мудрость: «Там, где кончается терпение, начинается выносливость». Если Чжан Цянь не вернется к весне, я готов отправиться на запад с новым посольством.
– Хорошо, Мю Цзы. Мы подождем еще.
Глава 31
Полосы на тигриной шкуре
Парфия. Окрестности Маргианского оазиса
1
Как и предсказал Араш, через несколько дней отряд в пять сотен выступил в сторону парфянской границы. Омид была удивлена просьбой Чжан Цяня взять их в экспедицию, но ханьскому послу удалось убедить царицу – раз уж он забрался так далеко на запад и потратил на это десять лет, лишние два-три месяца ничего не изменят. К тому же он хочет лично насладиться доблестью «серебряных воинов», чтобы во всех деталях передать увиденное своему императору. Хитроумный китаец отдельно польстил и юному царю, и вопрос был решен. Они идут в поход с тохарами!
В походе Тарима словно подменили. Он стал очень серьезен и почти не встречался с гостями, проводя все время в совещаниях с дядей и сотниками. А с разведчиками, возвращающимися из рейдов, и вовсе шептался в одиночку в своем шатре. Араш относился к этому снисходительно и не мешал племяннику «играть в войну», как он это называл.