– Ты бы лучше сказал это Сципиону, который при Заме уничтожил несколько десятков этих тварей, а заодно и войско Ганнибала!
– Это ведь слоны из Магриба? Африканские? – внезапно проявляет свои познания Эвергет.
– Да, верно! Они достались в наследство от погибшего Птолемея.
– О! Хорошее наследство принесла Селевкидам Клеопатра Тея, – похлопывает Сулла по плечу грека.
– Не боишься? – после стычки во дворце насмешливость по отношению к сирийскому царю улетучилась, и Эвергет наконец признал в Антиохе равного. Его серьезный и уважительный тон сразу бросается в глаза, заставляя Артавазда и Суллу многозначительно переглянуться. – Твой предок и тезка Антиох Великий хоть и проиграл битву при Рафии Птолемею, но выиграл схватку слонами… – продолжает развивать свою мысль Эвергет. – И они были индийские – против африканских.
– Это правда, – вступает в разговор Артавазд, – но у кочевников парфян никогда не было и не будет слонов! Поэтому вопрос не имеет смысла. Эти животные несколько лет обучались в Египте. Хотите взглянуть?
Сулла и Эвергет синхронно кивают головами. Артавазд дает команду: один из погонщиков выводит вперед здоровенного самца, потом дает ему копье и показывает на дверь, что находится почти в тридцати метрах. Слон ловко играет хоботом, а потом, задирая передние ноги, всей своей исполинской силой кидает копье – боевой снаряд врезается в древесину, пробивая толстую дверь насквозь. Сулла хлопает в ладоши и расплывается в улыбке.
– Мне нравится, что два царя как одно целое! – римлянин подает ближайшему слону кочан капусты, и внезапно сам становится объектом нежности: ловкий хобот обвивает его шею и присасывается к уху. Довольный наместник громко смеется, скаля крепкие зубы. – Вы похожи на победителей! А с сотней хоботов вы настоящие покорители Востока!
Обоняние Эвергета улавливает знакомый запах. Понтийский царь принюхивается сильнее и обращает внимание на бочки, стоящие в углу загона за прочной решеткой. Эвергет опускает в ближайшую емкость палец и пробует на язык.
– Боги! Откуда столько вина? Собрались напоить свою армию для храбрости?
– Алкоголь вызывает у слонов муст – бешенство, – поглаживает слона Антиох, – тогда их ярость не знает границ…
– Всегда хотел посмотреть на ярость без границ…
Антиох усмехается:
– А ты выпей вместе с ними. Я разрешаю!
Понтиец меняется в лице и смотрит на сирийца с нескрываемой неприязнью, впрочем, теперь перемешанной с некоторой опаской.
Антиохия-Маргиана. Парфия
1
Тарим празднует победу. Во-первых, он утер нос своему дяде Арашу, этому «великому воину», который теперь будет знать свое место. Во-вторых, он стал спасителем Млады, и теперь уже прекрасная дева северных лесов не отделается своей обезоруживающей улыбкой и уклончивыми речами. Правда, между ними пока еще стоит этот назойливый слуга дракона, но это ненадолго.