Понимая, что дальше молчать нельзя, Сальвий поднимает руку и показывает на Чжан Цяня.
– Его оставим…
Галикеш подходит к хунну и заглядывает ему в глаза.
– Выглядишь как Ахриман… Уродец… Это хороший выбор, Геракл! Убей его! А потом выпотроши, как барана! Где бурдюки для крови? И щипцы притащите сюда! – кричит он страже.
5
Пока охранники ищут щипцы, Галикеш продолжает свое садистское представление.
– Никогда не думал, что бог может быть таким трусом! – смеется сатрап над Сальвием, все никак не решающимся вонзить кинжал в Ганя. – Ну же, Геракл! Да убей его уже!
Сальвий, весь мокрый от пота, поднимает дрожащую руку, но в этот момент резко открывается дверь. Сантухт и несколько охранников вводят Заряну и Деметрия: уже без масок.
– Галикеш, они хотели сбежать! Это предатель! – показывает он на Сальвия.
В мгновение ока бывший гладиатор преображается: два удара ножом – и Галикеш катится по полу со вспоротым брюхом, а один из тех, кто держит Ганя, валится с перерезанным горлом. Второму нож не требуется: одновременно с первым ударом Сальвия Гань зубами разрывает охраннику сонную артерию, заливая лицо фонтаном крови. Чжан Цянь успевает выхватить копье у падающего мертвеца и молниеносно пронзает одного за другим растерявшихся стражников. Не отстает от китайца и Заряна, лишившая меча своего конвоира и, словно огненный вихрь, сеющая смерть направо и налево. Деметрий, не рассчитав сил, бросается на Сантухта и пытается его душить, но ослабевший грек – плохой соперник и хорошо, что в нужный момент на помощь приходит кинжал Сальвия, не простившего бывшему спасителю обвинения в предательстве.
В мгновение ока схватка окончена не в пользу парфян, лишь Галикеш еще катается по полу, держась за живот. Чжан Цянь склоняется к поверженному сатрапу:
– Мое предложение в силе!
– Мы ждали вас… – корчится от боли Галикеш. – В казармах почти пять тысяч человек. На сегодня это самый сильный отряд во всей Парфии… Если атакуете – ляжете все… Уходи! Пусть «серебряные люди» подыщут город получше.
Чжан Цянь встречается взглядом с Сальвием, залитым, как и Гань, чужой кровью.
– Это правда?
– Да, – кивает гигант, – несколько дней назад пришли…
– Убирайтесь, а этих оставьте мне. Я их сожру! – сплевывает кровавую пену с губ Галикеш.
Сальвий наступает ногой на горло бьющемуся в агонии сатрапу.
– Молчи, когда Геракл говорит… Ты действительно из Хань? – обращается он к Чжан Цяню.
– Да, – кивает китаец.
– Значит, нам всем тут по пути! И не верь ни слову этого ублюдка. Мы сможем выйти только вместе!
Заряна убирает ногу пирата с горла задыхающегося гирканца.