Деметрий и Родогуна, связанные по рукам и ногам, еще противятся страшной смерти, ежась от пронзительного сквозняка, но участь любовников уже решена тем, кто вчера и не помышлял быть вершителем чужих судеб.
– Я не буду спрашивать, чем ты думала, когда все это затевала… Я спрошу, есть ли шанс уйти отсюда живыми? – шепчет Деметрий, оглядывая толпу, окружившую периметр башни.
– Боишься? – улыбается бескровными губами Родогуна.
– Не надо стыдиться страха, любимая. Он спасает жизнь… А ты, смотрю, спокойна. Думаешь, что вернешься в рай? – у Деметрия начинается истерика. – Так его нет! Ничего нет, кроме этой проклятой дыры и последних вздохов!
– Заткнись, Деметрий! – презрительно прерывает его Родогуна. – Что ты за царь такой, если боишься войти в вечность?
– Я человек, Родогуна! – печально произносит грек.
Родогуна грустно улыбается. Она хочет утешить возлюбленного, признаться, что ее юное роскошное тело тоже не хочет умирать, но в этот момент толпа взрывается одобрительными криками. В дахму заходит юный Фраат, следом за ним Сурен.
– Сегодня важный день! Запомните его! – величественно изрекает Сурен. – У Парфии появился новый царь – сын Митридата и племянник великого Фраата. – Мальчик стоит перед толпой в свете факелов. Сурен берет его за плечи. – Государь, как старейшина клана Суренов нарекаю тебя Фраатом Вторым. Сеистан, Гиркания, Рага всегда с тобой. Правь справедливо! – Сурен падает на колени. Вся толпа следует движению старейшины. В дахме образуется щемящая тишина.
Фраат оборачивается к Деметрию и Родогуне.
– Грек будет жить. Хватит жертв. Он немедленно поедет с людьми из клана Гью в Горган, где будет содержаться не как вельможа, а как обычный военнопленный. Деметрий действительно может быть нам полезен! – рассудительно произносит Фраат почти взрослым голосом. Толпа нервно гудит. Деметрий не может сдержаться, судорожно выдыхает и чуть не плачет от облегчения. Фраат подходит к Родогуне и заглядывает ей в лицо: – А вот мою сестру ждет другая участь… Что же ты не молишь о пощаде?
Родогуна с ненавистью смотрит на брата:
– Это отец сделал меня такой. И ты это знаешь!
– Поэтому ты хотела его смерти? Интересно, а что бы ты сделала со мной?
– Уничтожила бы тебя… – шипит Родогуна.
– Вот видишь, сестрица! У нас это семейное! – мстительно улыбается Фраат.
Повинуясь жесту руки новоиспеченного правителя, два солдата хватают и ведут Деметрия к выходу, а Родогуну тащат в центр дахмы, к большой каменной плите прямо под куполом. Деметрий встречается с Родогуной глазами. Они пристально смотрят друг на друга, грек не выдерживает и отводит глаза. В дахму заносят убитых Каренов и, сорвав одежды, укладывают по внутреннему периметру. Родогуну тщательно привязывают к центральной плите, также разрывая платье. Женщина пытается кусаться, но, получив несколько сильных ударов по лицу, в конце концов сдается и застывает, устремив обреченный взгляд в маленький клочок неба, который расчерчивают мрачные тени грифов, спускающихся все ниже и ниже…