– Ты, гаденыш, еще не знаешь, что ждет тебя! Да, я останусь, но с одним условием! Оно тебя очень позабавит, Фраат Второй… И последний!
Фраат меняется в лице и испуганно переводит взгляд на Деметрия. Грек пожимает плечами.
4
– Шлюха! Что ты задумала? – крик Фраата будоражит окрестности острова, но не оказывает никакого эффекта на туземцев. Вокруг каменного настила, на котором распростерт обнаженный парфянский царь с широко растянутыми ногами, молча сидят мужчины и женщины, туда-сюда снуют дети. Рядом с ритуальным кострищем суетятся староста и шаман. Чуть поодаль от связанного Фраата стоят Деметрий и Родогуна.
– Лишить тебя наследников, – кажется, Родогуна испытывает физическое наслаждение от мук брата.
– Я уничтожу тебя! – верещит обезумевший от страха юноша.
– Пробуй. Мне даже интересно. Снова армию приведешь? – издевается над беспомощным соперником Родогуна.
– Я найду способ…
Родогуна выхватывает из рук шамана нож и приставляет его к горлу Фраата так, что по шее юноши начинает струиться кровь.
– Еще слово – и вместо мошонки местным крысам будет скормлена твоя печень! Ты никто. Ты жалкий юнец, который останется без яиц и уважения! Так что?
– Ладно, ладно… Не надо! – не выдерживает боли Фраат.
– Вот так! – торжествующая Родогуна отдает нож шаману и возвращается к Деметрию.
– Господи, Родогуна, зачем ты это затеяла? – вздыхает грек. – Он ведь не исполнит обещание! Неужели не жалко девственника?
Некоторое время Родогуна смотрит на Деметрия так же плотоядно, как на брата, пока по его лицу не пробегает тень беспокойства. Довольная произведенным эффектом, девушка улыбается:
– О жалости я забыла тогда, в дахме. А ты? Ты ведь вернешься за мной, царь Деметрий? Я по-прежнему хочу именно от твоего семени родить царя Великой Парфии.
Деметрий смущенно почесывает затылок.
– Прости за дурацкий вопрос. А почему ты раньше не беременела? Ну, понимаешь…
– Способов много. Самый эффективный – крокодилье дерьмо! – не смущается Родогуна.
– Прости, чье дерьмо? – переспрашивает Деметрий, меняясь в лице.
– В наш лживый рай исправно поставляли помет крокодила из Египта. Если смешать его с медом и ввести туда, – Родогуна приподнимает подол юбки, – семя гибнет!
Деметрий брезгливо отстраняется:
– И со мной так?
– И с тобой, милый, – смеется Родогуна, – мед делает запах сладким.
– Не продолжай, а то меня сейчас вырвет.
Родогуна звонко смеется:
– Какие вы, мужчины, нежные… Ах да! Ты боишься, что мой брат тоже тебя обманет. Давай спросим его… – Родогуна вновь подходит к Фраату. Тот силится вырваться из пут, сделанных из корней растений. Наслаждаясь своей властью, девушка не спеша ставит ступню на мужское достоинство брата и начинает медленно надавливать. – Поклянись мне огнем и именем Ахура-Мазды, что не обманешь Деметрия и отдашь ему сатрапию!