Между пальмами были распяты молодые мужчины, лучшие воины племени. Вернее, то, что от них осталось. Изувеченные, но непреклонные, они пытались смеяться в лицо врагам, зло сплевывая кровавую слюну вместе с выбитыми зубами. Пытки велись профессиональными палачами, получавшими от своей работы исключительное удовольствие. Цель была одна — узнать, где племя хранит сокровища и увезти с острова живой товар, пригодный к продаже. Молчание каралось, но никто из аборигенов не ждал быстрой и легкой смерти.
Элис накрыла нервная дрожь при этих воспоминаниях. Слёзы высохли, но на теле выступил холодный липкий пот. Снова нырнув памятью в тот ужасный день, молодая женщина, напряглась, вцепившись в бортик бассейна с такой силой, что костяшки пальцев побелели, а Микки с визгом кинулась прочь. Элис вновь увидела себя, молящейся неизвестному Богу, в которого никогда не верила, по пути которого так и не захотела идти, несмотря на все старания старого священника. Она сидела в глубине пещеры, закрывая рукой округлившийся живот, пряча в другой короткий острый нож, и расширенными от ужаса глазами смотрела на приближавшихся к ней пиратов. «Я лучше умру, будьте вы прокляты! Вы не получите ни меня, ни малыша!» Женщина отчётливо помнила, как пыталась вонзить острый нож себе в сердце. Он уже разрезал кожу, когда был выбит одним из бандитов, успев располосовать грудь до ключицы. Она была рада забытью. Но открыв глаза, очень пожалела, что не успела пронзить себя сталью: её увозил корабль. И ничего хорошего этот факт не предвещал.
Очнувшись, Элис поняла, что лежит на отвратительной жёсткой койке. Она приподнялась на локтях и стала рассматривать «убранство» пиратской каюты. В помещении царил полумрак. Лишь приглушённый отблеск догорающей свечи отбрасывал мрачные тени на скудную обстановку: подвесной стол и старые пивные бочки, выполнявшие роль стульев, бухты канатов по углам, в самом дальнем ― старый сундук. На стенах болтались плетёные рыбацкие сети. Элис учуяла запах застрявшей рыбы. Поискав глазами что-нибудь похожее на оружие, девушка поняла, что защиты нет. «Наивная!»,− усмехнувшись, она откинулась на жёсткую подушку и застонала от боли в ране, которая была тщательно укрыта плотной повязкой. Больше никаких повреждений на себя она не почувствовала. Поглаживая ладонями живот, девушка с ужасом размышляла о своей судьбе и о своём ещё не родившемся малыше. Почему её не убили, не попытались изнасиловать? Кому нужна беременная женщина? Остался ли кроме неё кто-то живой? Брат и отец! Мысль о них тревожно пронзила сердце. Уцелели ли они в кровавом месиве? Вопросов было много, а вот ответов нет.