Через несколько часов мы уже ехали обратно. Вместо того, чтобы ехать прямо, Ян вдруг свернул на дорогу, ведущую к реке.
— Куда ты? — спросила его.
Он глянул на меня:
— Показывать будешь.
— Что показывать?
— Как бы ты меня насиловала. Я согласен на насилие с твоей стороны.
Я окинула взглядом себя, потом его и мы засмеялись. Да уж, я такому медведю навряд ли что-то сделала бы в самом деле. Мне кажется, даже если я его стукну — он просто не заметит. С таким же успехом комар может пинать слона…
Машина остановилась почти у самой воды, телохранитель заглушил мотор.
— Ну, я жду, — поднял он брови вверх. — За свои слова надо отвечать.
Потянулась к губам и остановилась за миллиметр до них. Ян закрыл глаза и ждал поцелуя, но план другой. Протянула руку и расстегнула ширинку мужских джинсов. Нырнула туда рукой, сразу в бельё. В который раз обнаружила, что член уже каменный. Неужели за три секунды возбуждается так?
Он открыл глаза, которые уже успели затуманиться удовольствием и посмотрел на меня. Сам притянул мою голову ближе и поцеловал. Пока я ласкала его рукой, Ян брал меня своим языком, ловил мой и брал его тоже. Поцелуй мягко кончился, и мужчина снова посмотрел мне в глаза. Я поняла, что он хочет большего.
Высвободила по возможности из одежды его член и поцеловала. Просто целовала его — ствол, головку под шумные вдохи Яна. Прошлась языком вдоль, обвела им вокруг головки, потом мягко вобрала в себя, обхватив губами. Стала скользить ими в нежной ласке, постепенно увеличивая темп. Рука мужчины легла на мою голову, пальцы вплелись в волосы.
Доделать до конца он не позволил мне. Заставил сесть на своё сидение, опустил спинку и стал стягивать с меня джинсы, потом и бельё. Навалился сверху, заставляя мои колени разойтись. Облизнул свои пальцы и провел по чувственной точке, опустил пальцы ниже и смазал меня, чтобы уменьшить дискомфорт от вторжения. Я прикрыла глаза и отдалась чувствам, не стеснялась своих стонов. Повторил. Когда Ян решил, что влаги достаточно, вошёл в меня по полной и нетерпеливо начал движения.
Взял зубами мою мочку, руками сжал ягодицы и вбивался, вбивался… Кофту задрал наверх, кружева просто отодвинул и провёл горячим языком по одному соску, вызывая острую сладость по всему телу, потом другой. Подключил и пальцы, один сосок ласкал губами, другой сильными нежными пальцами, продолжая резкие толчки, до самой разрядки…
— Как же мало… — сказал он мне в шею, целую кожу возле уха. — Но пора ехать.