А на знать было любопытно поглядеть. Их снаряжение почти не отличалось от европейского по технологичности, но явно не трофейное, так как всё, начиная с кирасы и наплечников и завершая причудливыми шлемами, имело африканский колорит: узоры из вычеканенных на железе точек, похожие на ритуальные шрамы, цветные лаки, отсутствующие в европейской традиции, да и забрала, изображающие какие-то жуткие зубастые рожи. Львиной шкурой была украшена только главная. У остальных на плечах были накидки из шкур других животных.
Нобийки долго спорили между собой, а потом главная резко вскинула руку и что-то гортанно выкрикнула. Все смолкли, а потом от их отряда отделилась женщина с накидкой из шкуры зебры. Преодолев половину расстояния между нами, полосатая демонстративно воткнула в землю копьё, украшенное пучком крашенного алым меха и подняла забрало, показав немолодое лицо, раскрашенное разноцветными полосами и покрытое как ритуальными, так и боевыми шрамами. Женщина подняла правую руку, растопырив пальцы на латной перчатке, и продолжила движение.
— Не стрелять! — прокричала Ребекка. — Это парламентересса!
Откуда-то появилась наша возница Бронислава, сжимая в руке мушкет.
— Господин халумари, — протараторила она, нервно кусая губы и не сводя взгляда с приближающейся нобийки. — Мы же не подчиняемся леди Ребекке?
Я медленно покачал головой.
— Тогда можно, я продырявлю голову этой раскрашенной твари? Вон той, что справа от инканды локуники изинтабы?
— От кого? — переспросил я, не поняв фразы.
— Главная имеет титул «походная голова» — это на их речи. А вон та копчёная гиена, что справа от неё, — такая подлая тварь, каких поискать ещё надо, чтоб подлее было! Людоедка, самодурка, ради забавы людей пытает! А уж до золота жадная, словно болезнь душевная.
Я глядел на возницу, а у той аж губы тряслись от злости.
— Откуда ты её знаешь? — тихо спросил я, приглядываясь к указанной особе. И судя по тому, что она заботливо и даже подхалимски клала руки на плечи вождицы, играет не последнюю скрипку в их военном совете.
— Я же говорила, — торопливо произнесла Бронислава, — что была в рабстве. Так вот, я пять лет у той ублюдочной обезьяны в проводницах по землям нашего королевства провела. Я потом спину свою покажу, она из сплошных шрамов от плети с крюками.
— Плохая идея. Их вчетверо больше, чем нас, — ответил я, поглядев на противниц.
— Жаль!
Пока мы говорили, переговорщица подошла совсем близко, и ей навстречу пошла Клэр.
— Вашество! — вдруг закричала Бронислава и побежала наперерез графине. — Вашество, не вздумайте в ней заговорить! Я их обычаи знаю! Кто первый заговорит, тот признает себя ниже по чину!