Я протянула ему блокнот, мысленно скрестив пальцы на удачу.
— Потрясающе, — похвалил Додсон. — У вас настоящий талант! А это — погребение? Она такая юная… Выглядит, совсем как живая.
Он протянул скетчбук, открытый на странице, где была нарисована полузасыпанная Илли.
— Вообще-то она живая, — выдохнув, призналась я. — У муисков, индейцев, что жили здесь до вторжения испанцев, был такой обычай: в основание нового дома заживо закапывали юную девушку или девочку.
— Ужасно, — Эндрю помотал головой. — Варварские обычаи!
Как ни странно, возмущение было адресовано не моей мазне, а древним аборигенам. Можно сказать, начало доверительному разговору положено.
— Хорошо, что европейцы выкорчевали этот рассадник жестокости, — совершенно напрасно добавил он.
— Европейцы были совсем не лучше, — возразила я. — Вспомните костры инквизиции и публичные казни.
— Но это были преступники, — кажется, удивленно, ответил американец.
Похоже, он не ожидал, что я встану на защиту индейцев. Сказал бы он такое при папе. Папа бы его закопал в землю, как жрецы — Илли.
— Не всегда, — помотала головой я. — Вспомним хоть ту же Орлеанскую Деву. И уж точно зрители, которые наслаждались чужими мучениями, считали себя добрыми христианами. Индейцы, во всяком случае, убивали без мучений. Жертва даже ничего не чувствовала.
— Это не отменяет тот факт, что они приносили человеческие жертвы своим богам, — американец был явно сбит с толку моим ослиным упрямством.
Но, увы, заткнуться я уже не могла. Кто-то словно проковырял дырку в бочке, и содержимое потекло из нее упругой струйкой. Я, как выяснилось, соскучилась по словесным баталиям. А Додсон, со своей неуверенной безапелляционностью, был просто создан для них.
— А Авраам был готов принести в жертву своего сына, — напомнила я.
— Это было испытание веры.
— Но Бог потребовал, и он был готов. Да все цивилизации через это проходят! — отмахнулась я. — Юношей и девушек приносили в жертву Минотавру. Андромеду бросили в пасть морскому чудовищу. Просто европейцы миновали эту стадию раньше и лицемерно делали вид, что те они, которыми они были раньше, совсем не они. Задержи Колумб свое открытие на пару столетий, он бы обнаружил в Америке уже других людей. Они бы и до единобожия к тому времени, возможно, додумались.
— Вы не верите в Бога? — потрясенно смотрел на меня американец.
— Ого. У нас тут богословские споры вместо завтрака? — раздался насмешливый голос британца.
Похоже, слух у меня отключается не только от рисования. Либо кто-то умеет бесшумно подкрасться. Ловкие руки выхватили скетчбук раньше, чем я успела отреагировать.