Маша и Витя, мальчик и девочка, глазеют на меня вместе со всеми. Они думают, включиться ли в общую травлю, или заступиться за бедного мирного жителя, честно не открывавшего ночью глаза. Им где-то лет тридцать на двоих. Шестнадцать плюс четырнадцать, или пятнадцать плюс пятнадцать. Мне почему-то кажется, что они родственники. Она его кузина. Он ее любит и жарко мечтает, как вылизал бы ей между ног, нежно касаясь щекой ее молочного бедра. Я снова думаю о сексе, но не с ними, а с моей милой девочкой, которой я больше не нужен.
– Стас – мафия, – говорит Маша. Я ей благодарен за это, сейчас меня линчуют, и этот летний вечер закончится.
– Я не знаю, – неожиданно произносит Витя, – я не очень хорошо понимаю смысл этой игры, могу показать свою карту, если хотите.
– Ты гонишь! – взвивается Дуська. – Хрен ты кому что покажешь! Начали, значит будем играть, пока одни других не замочат, так, Димедрол?
Димедрол кивает и принимается взбалтывать указательным пальцем воздух. Крутите волчок, мол, решайте, кому не придется засыпать следующей ночью.
– Подождите, – начинаю я оправдательную речь. – Я сейчас докажу вам, что я не мафия.
– Валяй! – Дуська закуривает какую-то мятую сигарету. У нее обгрызены почти все ногти.
– Вы говорите, что мы с Кристиной заодно. Мафия знает друг друга в лицо, и ей невыгодно и вообще глупо убивать своих же. Я предлагаю валить Кристину. Это она – мафия!
– Да-а, – тянет Маша и вдруг решает, – точно, она!
– Я не мафия! – визжит Кристина, – Стас сам не знает, что говорит.
– Ты, – театрально вытягивает указательный палец Вадик, – это ты, девочка моя! Ты на меня первая покатила?
Кристина трясет своими тонкими кистями, словно только что схватила горячий утюг. Она протестует, но все галдят и требуют немедленной расправы.
– Значит, вы мне не верите? – обиженно и зло сверкает она глазами.
– Нет, – Дуська легонько хлопает по столу, – показывай карту.
– Вот и обломайтесь, не виноватая я, – Кристина переворачивает карту. На нас укоризненно, не скрывая врожденного косоглазия, глядит дама червей. Красная, как понимаете. Признаться, даже я такого не ожидал.
– Замочили, значит, честного жителя, – констатирует Маша. Витя глядит на нее с ласковым неодобрением, мол, ты же и орала больше всех. Мне, честно говоря, все равно.
– Наступила ночь, – командует Димедрол. – Все уснули. Проснулась мафия и решила, кого нужно убить этой ночью.
Я вслушиваюсь в таинственные шорохи, равнодушно глядя, как кружатся на внутреннем экране закрытых век то ли эритроциты, то ли просто пыль. Злодейство совершается тихо. Мы открываем глаза, и Димедрол бодро сообщает, что пока все спали, был убит Витя. Конец мальчику.