Даша тоже принарядилась. Её платье было таким же, как у меня, но чёрным с белым воротничком. Вроде бы мы команда, но в то же время видно, кто тут главный. Оксана обожала все виды иерархии, а уж особенно, если система начиналась с правильной одежды.
* * *
Никогда раньше я не бывала дома в дни «приёмов». Обычно детей, а значит и их няню, отправляли вместе с отпрысками гостей в «летнюю резиденцию». Это был загородный домик на берегу живописного озера… ну просто как в сказке.
И домик этот, и поездки туда существовали исключительно ради того, чтобы Оксана могла говорить:
— А у нас есть домик… на берегу озера! Это так хорошо для детей.
Оказалось, что приёмы — это сплошная суета. Сновали «слуги» и «придворные», носили еду кейтеринговые агентства, ой… простите… «кухарки». Трубадуры и барды мотали шнуры. Центральная лестница была начищена как пятак и светилась всеми своими мраморными плитами, прикрытая богатым алым ковром.
Ляпота…
— Так, господа хорошие, — я остановилась перед детьми и выдохнула. Они, как четыре суриката, вытянулись по струнке и посмотрели на меня выжидающе, мол, повелевай нами, мы ничегошеньки без тебя не сможем.
Только Мика морщилась, она, видите ли, почти первый десяток разменяла! Ей няньки не нужны.
— Сегодня важный день.
— Почему? — Мика сложила руки на груди. — Для неё важный?
К Королеве О Мика относилась… без дочерней любви, что было и очевидно, и странно. Я пока так и не определила для себя, что с этой бедой делать.
— Потому что вы выходите в «свет», — строго ответила я, а потом всё-таки села перед моим «маленьким народцем» на корточки и взяла в каждую руку по близнецу. — Ребята… проявите себя, как самые милые в мире дети. И тогда завтра я отвезу вас на нормальную речку, где все купаются в мутной воде и сидят на песке задницами.
Лица монарших детей просветлели, я продолжила, пока радиоэфир оставался чистым.
— Это важно для ваших родителей. Там будет папа… Это важно для Даши, посмотрите на неё, она же сейчас как Джек, когда приходят гости, — мы синхронно обернулись на горничную. Та стояла перед огромными дверьми, выглядывала из-за уголка и пританцовывала. — И важно для меня. Сегодня все увидят, чему я вас научила. Мика! Будь чу-уть более милой.
Мика натянула улыбку.
— Милее.
Мика чуть сбавила градус «радости».
— Бонжур, мама́, — и сделала книксен. Я чуть не проломила ладонью лоб. — Феня… постарайся быть немного… ординарнее, чем ты есть.
— Я не знаю, что это значит, — тут же отозвалась вредина.
— Притворись обычным ребёнком.
— Таким, как… Моника? — мы все покосились на стоящую в изножье лестнице семью Прокудиновых, у которых и правда имелась самая обычная девочка по имени Моника.