Даша же была моложе англичанки лет на десять, имела более круглое лицо и более мягкую фигуру, но такие же бесцветные волосы, брови и ресницы. Когда Даша наносила макияж, мгновенно преображалась, и я подозревала, что и с Ванессой нетрудно такое устроить.
Эти двое были будто сёстры: старшая и младшая. Одна помилее и попроще, вторая погрубее, но с более классической внешностью. Классическая… именно так можно было описать Ванессу. Она будто сошла с тех портретов англичан, где женщины носили гейблы* и имели странные несимметричные лица.
Даша же была будто сельской простушкой откуда-то из глубинки Российской Империи.
— Причёска, — произнесла Ванесса, кивая на меня.
Она плохо склоняла слова, не понимала падежи и говорила отрывисто, односложно, как ребёнок, ещё не научившийся строить предложения.
— Мне? — я уставилась на Ванессу и засмеялась. — Зачем? Пикник же!
— Ой-ой, — затараторила Даша. — Ванесса права! Вы же Королевская няня!
Она поиграла бровями, будто я понимала, о чём речь.
— А правда, что мы там увидим Ивана Анатольевича? — Даша мечтательно прижала к груди руки, но Ванесса тут же строго ударила её по предплечью.
Горничная всё ещё сжимала своё платье и могла помять.
— Увидим, — кивнула я, доставая и свой наряд из чехла.
Ярко-жёлтое платье, будто сотканное из солнечного лучика, с широкой юбкой по колено и аккуратными рукавами. Оно было очень скромным и «учительским», как раз в пору няне. Будто костюм, а не наряд. Но смешно то, что я и правда такое искренне любила, вся моя одежда была нарочито «няньской». Широкие юбки, свитера, белые рубашки, очаровательные лаковые туфельки.
Я будто настолько погрузилась в свою роль, что хотела быть абсолютно во всём типичной няней. Чтобы дети видели во мне не маму, не подружку, не служанку, а ту, кто их воспитает.
— Так! К нему необходима прическа! Вы будете, как пин-ап модель! — Даша не была младше меня, но неизменно соблюдала дистанцию и обращалась на «вы».
— Какая ещё причёска? — я собрала волосы на макушке и они тут же посыпались во все стороны.
Я была обладательницей длинных жидких волос и супер-огромного количества «baby-hair», подшёрстка, который уже достигал плеч, но ещё не собирался в хвост вместе с собратьями.
Ванесса молча силой усадила меня перед зеркалом и достала утюжок.
В два движения она накрутила мои короткие пушистые волосы в локоны, а длинные уложила в объемную шишечку.
Потом постояла, закусив ноготь, и завязала из тонкого голубого платочка бантик на моей макушке.
— Это глупо, — вздохнула я.
— Это ми-ило, — пропела Даша.
— Perfect! — подмигнула моя английская подружка.