Если эту гнусь вообще можно назвать эмоциями.
Льды, я сейчас умру…
Ужасного не случилось, позорного тоже. Эрихард быстро выволок мерзавца за дверь. Дочери арлорда распахнули все окна. Стало холодно, даже оэни не спасала, зато через пять минут я уже могла дышать нормально, хоть и чувствовала себя совершенно разбитой. И тряслась всем телом. Но это мелочи.
Крестани было жалко до внутренних спазмов.
Натерпелась бедняжка.
Хуже всего, что я ничем не могла помочь…
Вот бы эмпаты умели не только улавливать чужие эмоции, но и как-то избавлять человека от лишнего. Хотя бы иногда. Если его слишком много и оно мешает жить. Увы, полезные способности оставались только мечтами.
— Тьера Ллана?
Приоткрыв глаза, я обнаружила Ньяту, опустившуюся на колени возле дивана.
— Мм-м?
— Пожалуйста, если все же решите взять кого-то из нас в столицу, пусть это будет Креска, — зашептала она, оглядываясь, чтобы отец или еще кто-нибудь важный не услышал. — Она до сих пор переживает. Может, на новом месте у нее бы получилось жить дальше?
Вот и ответ.
Я медленно кивнула.
Сил пошевелить языком совершенно не было.
Ньята исчезла. Надо было, конечно, попросить ее закрыть окна…
Ну и ночь. Неужели теперь все такие будут?
Где-то вдалеке грохотал голос Эрихарда, отдавая приказы, носились многочисленные ноги, исполняя их, провыла сирена. Пришла женщина в форменном платье и закрыла, наконец, окна. Спасибо, не дали замерзнуть до состояния ледяной статуи. Потом морщинистые руки дали мне стакан подогретого вина с пряностями.
— Спасибо, что не дали навредить моим девочкам, — дрогнувшим голосом произнесла бабушка… кажется, арлорда Гринерда… и мне стало чуточку стыдно за то, что ее имя не отложилось в голове.
Хотела сказать, что не пью ничего крепкого, но как-то так вышло, что уже сделала глоток.
Как компот. Только пряный и от него в голове легко и пусто.
Не знаю, сколько времени прошло с момента, когда стакан опустел. Я немного отошла и почти уснула. Следующим ощущением было то, как Эрихард берет меня на руки и несет в отведенную нам комнату.
Вокруг темно и пусто.
Лишь отголоски чужих эмоций иногда попадаются, но я слишком устала, чтобы обращать на них внимание.
— Знаешь, раньше я считал, что любовь — это слабость. Уязвимое место, — тихо признался кронс. — Но сегодня… этим вечером ты была моей силой, Ллана.
Счастливо улыбнувшись, я потерлась щекой о его плечо.
И обнаружила, что все еще сжимаю в руке корону.
Символично.