– Давай забудем об этом инциденте. Ты растешь, и у тебя меняется гормональный фон, но это не значит, что я нравлюсь тебе как-то особенно, – произнес Мэл, одновременно понимая, что сам забыть не сможет. Для этого нужно выбросить прочь из головы свои мысли, перестроить сознание, перестать желать девчонку, отцом которой сам назвался много лет назад.
– Я навсегда останусь одна. Нас здесь трое. И никто бы не узнал. Но раз ты считаешь это неправильным, то и я не стану настаивать. Мы и так лишены всего того, что есть у других людей, – обиженно сказала она, отходя к краю скалы, с которой однажды упала в воду.
– У других людей? Да где они, эти другие люди?! Нет их! – выкрикнул Мэл. – Думаешь, этот чертов передатчик нам поможет?
– Думаешь, нет? Нельзя жить, ни на что не надеясь. Я люблю тебя, – растерянно произнесла девушка и бросилась мимо него к тропе, ведущей вниз.
– Если он заработает, нас найдут люди. Среди них ты и встретишь того, кого полюбишь по-настоящему, – крикнул Мэл в ответ, уже не заботясь о том, что его могут услышать. Да и кто бы услышал – крылатые ящерицы, парящие над ними? Арса точно не было поблизости.
Мужчина злобно сплюнул со скалы, затем пнул металлическую опору, словно это передатчик был виновен в его бедах. От слов Эльки сводило челюсть, а кровь прилила к паху. И он понял, что сделал бы все, чтобы она была только его, но не станет ничего предпринимать. Потому как сам виноват. Зачем была нужна та ложь, он уже соображал смутно, помнил только, как хотел владеть телом и душой женщины, которая умерла почти восемнадцать лет назад. А юная чертовка Элька все больше напоминала свою мать, воскрешая в мужчине давно забытые желания.
Мыслей было слишком много. Мэл вдруг вспомнил, что на днях у девочки будет день рождения. Конечно, точную дату рассчитать сложно, но записи, которые они делали все эти годы, помогали определить количество прошедших лет. Год на этой планете длился немного больше земного, хотя гравитация была слабее, да и сама планета была чуть меньше. Этим объяснялся более жаркий климат на основной ее части, поверхность успевала нагреться больше, а огромные океаны испаряли ежедневно тысячи тонн воды, погружая Асгард в постоянные туманы. Но вычислив за несколько лет цикл вращения планеты, они считали годы все же по-новому.
Мэл чувствовал обиду Эльки, понимал, чего она хочет. Но больше всего злило то, что того же желал Арс, являющийся ее биологическим отцом. И если на Мэлоуне лежал груз вины за ложь «во спасение», как он оправдывал себя все годы, то бывший механик пытался найти в этой ситуации выгоду, а Мэл никак не мог этого допустить. Если он увидит, что тот домогается родной дочери, то просто убьет его.