— Это твердая почва, — говорит он. — Ну… вроде бы твердая, — он протягивает руки, чтобы помочь мне, и я позволяю ему спустить меня вниз, обхватив за талию.
Мы стоим посреди того, что выглядит как выполненная из зеленого войлока детская аппликация с изображением леса. Все здесь какое-то бархатистое и сочное. Я наклоняюсь, чтобы пощупать почву, на которой мы стоим. Она пружинистая и очень мягкая.
— Что это за место? — оглядываюсь я по сторонам.
Скорван поглаживает меня рукой по спине.
Как же приятно.
— Похоже на вердантарий.
— А что это?
— Вердантарий. Это йолкадийское слово. Даже не знаю, как перевести его на твой язык. Это как поле, где фермер выращивает гигантские мхи, сухопутные губки и глинтерберрские кусты. Их используют во время народных гуляний в честь Хроноса.
Я в недоумении качаю головой.
— Похоже, чувак, у меня серьезный пробел в разделе общекультурных ценностей. И что такое, черт возьми, сухопутная губка?
— Это полурастение-полуживотное. У вас на Земле таких нет?
— Думаю, у нас в море есть нечто подобное. Так, стоп, — я упираю руки в бока и смотрю на него со всей строгостью. — Мы слишком отвлеклись, тебе не кажется? Мы должны искать топливо, чтобы выбраться из этой чертовой дыры.
— А какое топливо необходимо твоему кораблю? — Скорван переламывает стебель темно-синего растения и нюхает его сок. — Биотопливо или аккумуляторная батарея?
— Биотопливо сможет обеспечить энергию лишь наполовину. В качестве дополнительного источника потребуется жидкий водород. Но при необходимости двигатель может работать даже на нем.
— Водород? — голос Скорвана звучит так недоверчиво, как будто я сказала, что вместо топлива использую Kool-Aid (прим. бренд ароматизированной смеси для напитков компании Kraft Heinz). — Серьезно?
— Разумеется.
Я вижу, что у него на языке в адрес моего корабля крутится что-то совсем нелестное. Да, признаю, это действительно старая ржавая жестянка. Но это моя жестянка. И это единственная вещь, которая когда-либо принадлежала мне. Я очень к ней привязана. Не только из-за Лолы, моей виртуальной подруги, но и потому, что на этом корабле я летаю с первых дней моей службы в повстанческом корпусе. У нас с «Колибри» общая история.
Скорван задумчиво потирает свой идеальный угловатый подбородок.
— Я считал, что использование водорода в качестве топлива для полетов запрещено договором, подписанным на Квинта-9?
Я резко выдыхаю из-за охватившего меня раздражения.
— О-о-о, возможно. Бог его знает. Мне некогда следить за всеми законами, что нынче издает правящая верхушка. Меня больше волнует жизнь и спасение обычных людей, — огрызаюсь я и тут же жалею об этом. Он же не хотел меня уязвить. — Прости меня, Скорван. Я просто устала. Мне бы чего-нибудь перекусить.