— Ты работай и не думай о всяких пустяках. Вот сдашь заказ, тогда видно будет...
— А ты будешь по мне скучать? — вдруг спросила Дульсе.
Жан-Пьер удивленно посмотрел на нее.
— Конечно. Ты же моя жена...
— А ты меня любишь?
Люблю, люблю... — Он посмотрел на часы и быстро чмокнул Дульсе в щеку. — Мне уже пора. Не скучай тут, занимайся делом.
Если увидишь Лус, скажи ей, пусть звонит почаще напомнила ему Дульсе. — Розита очень по ней токует...
Не забывай о разнице во времени, — ответил Жан-Пьер. — Когда в Европе день — у нас глубокая ночь. Лус трудно выбрать подходящее время для звонка. И я тоже, наверное, не буду тебя часто баловать.
— Ну и пусть глубокая ночь... — сказала Дульсе. — Звони ночью...
— Я еду работать, малышка, — снова повторил Жан-Пьер. — Но обещаю, что буду думать о тебе.
— Спасибо, — шепнула Дульсе и прижалась к нему. — Я тоже буду о тебе думать... Все время...
Она смотрела из окна, как он захлопнул дверцу машины и нетерпеливо рванул ее с места.
«Как странно, — думала она. — Несколько лет назад он не мог прожить без меня и минуты. Прилетел из Парижа» Мексику, на другой конец земного шара, лишь бы быть со мной рядом. А теперь уезжает и даже не оглянется... Он весь уже там... в своей Европе...»
Она почувствовала странную ревность, словно старушка-Европа была женщиной, отнимающей у нее возлюбленного.
И тут вдруг одна мысль словно обожгла ее.
«Он не поцеловал меня на прощание! Уехал на целый месяц, а может, и два... а попрощался так небрежно, словно вышел на два часа...»
Дульсе поплелась в мастерскую, несколько секунд тупо смотрела на незаконченное полотно. Работа совершенно перестала ей нравиться. Как-то это все было рыхло несовершенно... Краски казались тусклыми и невыразительными.
«Жан-Пьер в одном прав, — подумала Дульсе, — Мне не хватает новых впечатлений — тоже надо куда-нибудь уехать.»
После отъезда Жан-Пьера Дульсе опять уговорила маленькую Розиту пожить у нее. Девочка уже оправилась от шока и успела соскучиться по Дульсе.
— Я ничего не сказала папе! — с гордостью сообщила она Дульсе на ухо. — Я умею хранить тайны, правда?
Пабло каждый день заезжал за ними после клиники, и они втроем отправлялись куда-нибудь погулять и полакомиться.
Розита обожала топать между ними, держа их обоих за руки, так что со стороны казалось, что идет семья.
Пабло с каждым днем все больше привязывался к Дульсе, ловя себя на том, что с нетерпением поглядывает на часы, ожидая конца рабочего дня.
Он не оставлял попыток поправить душевное равновесие Дульсе. И надеялся, что прогулки и доверительные разговоры хоть немного отвлекут ее от мрачных мыслей.