— Что ты знала?
— Что рано или поздно ты от меня уйдешь, — шепнула Дульсе.
— Не говори глупости, — раздраженно ответил Жан- Пьер. Я всего лишь хочу, чтобы в доме были еда и порядок. Это нормально.
— Да... именно так... — снова повторила Дульсе.
Небольшая базилика Нуэстра-Сеньора-де-Гуадалупе в районе Густаво-Мадеро ярким белым пятном выделялась на фоне нависших низкими клубами свинцовых облаков.
Несмотря на надвигающуюся непогоду, Дульсе все же решила не откладывать встречу с кюре базилики отцом Игнасио. Именно сейчас ей был позарез необходим его совет. Все земные способы современной медицины испробованы, и у Дульсе больше не осталось веры в могущество науки. Но вера в Святую Мадонну Гваделупскую и непогрешимую мудрость ее слуги падре Игнасио все еще жила в ее душе.
Замедлив шаги у входа, она быстро перекрестилась.
Неожиданно ей вспомнился Парижский собор Нотр-Дам... Его величественная громада была полным контрастом здешнёй крохотной базилике. Парижский собор подавлял своим величием, а в приход падре Игнасио она вступала, словно под своды родного с детства дома.
Подслеповатые глаза отца Игнасио лучились мягким пониманием и безмерной добротой.
— Я к вам за советом, святой отец...
Дульсе опустилась на колени и поцеловала сморщенную старческую руку, которой падре Игнасио благословил ее.
— Слушаю тебя, дитя мое.
— Я грешна. Очень грешна, — забормотала быстро Дульсе. — В мыслях своих я отказываюсь от священного дара жизни и призываю смерть. Я посмела возроптать на Господа за уготованную мне судьбу. Я не хочу такой жизни, падре.
Страдания даются нам, дабы укрепить нашу веру и мужество. И только с честью прошедший тяжелое испытание будет отмечен милостью Господней — тихо сказал отец Игнасио.
— Но за что же мне послано это испытание? Ах, падре, мои страдания невыносимы! Не только физический недуг, но и моральную, душевную боль послали мне небеса. Скажите, падре, за что?
Она с мольбой подняла на него глаза.
— Почему мне отказано в том, что составляет истинное счастье любой женщины? Да, Святая Дева принесла своего ребенка в жертву во искупление грехов человеческих... Но ведь она имела ребенка! А почему мне она не дает?
— Не ропщи и не обижайся, — кротко сказал падре Игнасио. — Лучше попроси хорошенько. Только искренне и с открытым сердцем. И я тоже помолюсь за тебя, дитя мое Может, Святая Дева прислушается к моей просьбе
— Именно об этом я хотела просить вас, святой отец. — Дульсе умоляюще сжала руки, глядя ему прямо в глаза. — Вы ведь неизмеримо ближе к Деве, чем я. К вашей молитве она прислушается быстрее.