разоблачил, а вдобавок целую шайку разбойников плетьми избил, до полусмерти! К нему иди, Кэцу! Он тебя не прогонит, потому что человек чести, доброго нрава и великой мудрости…»
Секретарь Окада хрюкнул. Пряча улыбку, он ткнулся носом в свиток.
— «…и за дело радеет пуще всех! Каждого насквозь видит: кто врёт, а кто правду говорит! Вот ему-то ты всё и доложи, открой сердце!» Права была жена! Вы, господин, и впрямь меня взглядом насквозь пронзили. Сразу поняли, что я птицелов. А я птицелов и есть! Вам это убийство раскрыть…
— Убийство?!
— Ну да! О чём же я и толкую?
— Иди за мной.
Я отвёл Кэцу в дальний конец крыла, открыл последнюю дверь по левой стороне. Да, завидуйте! Теперь у меня есть свой собственный кабинет! Куда меньше, чем у старшего дознавателя Сэки, даже меньше, чем у архивариуса Фудо — и всё равно он казался мне слишком просторным. Как спальня родителей в нашем доме, клянусь!
Птицелова я привёл не кабинетом хвастаться — показания снимать. Не в секретарской же приёмной свидетеля допрашивать?
— Давай, рассказывай, как жена велела.
Жену я помянул не без умысла. Похоже, Кэцу её слушался.
— Пошёл я, — затарахтел он, будто погремушка с сушеным горохом, — значит, вчера в лес. Силки хотел проверить. Иду, смотрю…
Дым над хижиной лесорубов. Щель в стене. Юноша-призрак, весь в белом. Нож. Женщина-улитка. Борьба. Кровь из перерезанного горла… Я видел всё, словно наяву. Вот только картина тонула в тумане, расплывалась, не желая обретать законченные очертания. Тень картины, призрак…
— …ну да, призрак! Призрак и похотливая улитка! Дальше я уже не смотрел — бежал, аж в ушах свистело! Ноги сами несли. Прибегаю домой, а жена мне: «Какие призраки, дуралей! У таких, как ты, в башке пляшут клювастые тэнгу[65]! Весь разум выклевали! Беги, Кэцу, докладывай! Запомни: Рэйден, Торюмон Рэйден. Моя двоюродная сестра, что у господина Иноэ в услужении, всё мне про него рассказала! У О-Нами, которая тоже у господина Иноэ служит, тетка замужем за колченогим Кишо, так его брат у Акайо, того самого торговца рыбой, в лавке служил, вот он и поведал…»
— Это всё?
Мне совершенно не хотелось выслушивать птицелова до завтрашнего утра.
— Нет, господин! Ещё жена сказала, что за донесение об убийстве и фуккацу положена награда! Что такой будда, как вы, проследит, значит, чтобы награда…
— С происшествием в хижине — всё?!
Награда за донесение о фуккацу, имевшем черты преступления, действительно полагалась. А за ложное свидетельство — совсем даже наоборот. Плети или ссылка, в зависимости от обстоятельств. О последнем жена решила глупому муженьку не напоминать. Впрочем, о наказании Кэцу мог не беспокоиться. Видно, что не врёт.