— А ты зачем приходил?
Он приподнимает брови. Смотрит на меня с покровительственной насмешкой. Я краснею — чувствую, как лицо и шею затапливает жар.
— Я в том смысле, что ты мог и не появляться. Не рассказывать мне сказки на ночь о Кракене. Раз никуда спешить не нужно, то зачем, Лео? Мог бы следить издалека, оберегая мой покой и сон.
— Мажорчика своего отвадь. Найди какой-нибудь предлог. Пусть не путается под ногами.
— И только ради этого? — я всё ещё не могу поверить, что Ландау ему как-то мешает — бред. Королю никогда и никто не мешает, если он идёт к цели.
Лео делает решительный шаг мне навстречу, удаляясь от окна. Снова поправляет мне волосы, как маленькой.
— С днём рождения тебя поздравить, глупая. Посмотреть на тебя, взрослую.
Он наклоняется, целует меня в щёку. Это… неожиданно. До взрыва в груди, до грохота сердца, что бьётся прямо в ушах. Я глохну. Слепну на миг от вспышки эмоций. А когда прихожу в себя, его уже нет. Есть лишь запах его одеколона — терпкий и мужской. Будоражащий такой.
Вот, наверное, почему мать шарила глазами по комнате, — как будто мне больше не о чем думать сейчас!
Она, наверное, тоже его учуяла — запах Короля. Хоть и шестое чувство тоже никто не отменял. У матери моей оно развито настолько сильно, что порой кажется: разговоры о третьем глазе не враньё. У моей, например, он точно существует.
Я бреду к окну, как старуха. Закрываю его, пытаясь не думать, как он там, мой Лео. Нужно было хоть телефон его взять. Так было бы спокойнее. Я бы точно знала, что он благополучно прошёл карниз и слез вниз.
Но, может, без телефона и лучше — нет соблазна позвонить и услышать его голос. С глухими нотками, низкий. Неповторимый голос Лео Короля.
Я раздеваюсь и натягиваю удобную пижаму с мишками. Падаю в постель. Кажется, ещё недавно мне хотелось спать. А сейчас сна ни в одном глазу. Зато есть воспоминания, что накатывают волнами, унося меня далеко-далеко. Так далеко, что мне кажется: я всё это придумала сама. Ничего не было. Есть только фантазии ненаписанной мной книги…
Таня
Прошлое. 10 лет назад
— Ты его попросила скрипку поднести, а он прикололся и сделал? А может, ты ему заплатила? — допытывается Марина. И каждый её вопрос — обидный. Настолько, что я готова зареветь.
Я так старалась, музыкалку пропустила, следила из-за каждого угла за Королём — и вот, пожалуйста: она мне не верит, хотя собственными глазами видела, как Король меня домой провожал.
Хотелось обозвать её дурой и ударить, но я сдержала слёзы, только носом мрачно шмыгнула.
— Не веришь — не надо.