– Ваша светлость, не стоит так долго оставаться на свежем воздухе, – нежно промурлыкал девичий голос рядом.
Валлар лениво повернул голову. Рядом стояла та самая “птичка”.
– Не имел чести быть представленным леди, – кисло ответил он, едва обозначив поклон.
– О, сегодня никаких имен, не так ли? – улыбнулась “птичка”.
– Но мое вы явно знаете, – тут же парировал Валлар.
– Одна моя… хмм… подруга… коллекционирует изображения весьма специфического характера, героем которых неизменно является одно и то же лицо. Ваше, князь. Так что ваше лицо я знаю очень хорошо.
Девчонка явно не собиралась уступать и чувствовала себя хозяйкой положения.
– Хотел бы я познакомиться с вашей… хмм… подругой, – повторил он заминку “птички”. – Может, вы знаете и какой у нее костюм?
Да уже, это стоило того. Девчонка скривилась как от уксуса.
– Нет, ее здесь нет, – ответила она и Валлар успел поймать быстрый взгляд в сторону тех самых бань (или что там такое?). – Но, может, вы составите мне компанию на один танец?
Предложение девицы граничило с бесстыдством, если бы не раздавшиеся из бального зала первые такты контрданса, на который обычно дамы приглашали кавалеров.
– Простите, леди, что-то я внезапно устал, – ответив, Валлар поклонился чуть ниже и с удовольствием отметил, как девушка поджала губы.
Развернувшись, он быстрым шагом пошел через двор прямо к главному храму. И успел заметить, как те самые парни ввалились в помещения прачечной (вспомнил!), а затем и услышать треск ломаемой внутренней двери.
– Хассель!
– Да, господин? – тут же донеслось из-за плеча.
– Проверь, что там. Этой ночью здесь не должно быть никаких неприятностей.
– Слушаюсь, господин.
Никакого иного ответа от доверенного слуги он и не ждал.
Хасселя Валлар подобрал на улице почти девять лет назад. В те же дни, когда буйно “праздновал” разрыв своей помолвки и заключение брака отца.
Мелкий воришка попытался тогда обчистить его карманы, и Валлар, и так взбешенный и пьяный, просто вывернул пацану руку.
– Ты бы думал, куда суешь руки, – прошипел он воришке на ухо, приставив нож к горлу.
И услышал сдавленные рыдания. Мальчишка даже не пытался вырваться, только мелко дрожал.
– Не надо… Не убивай, пожалуйста… Это для Лулу… Она же умирает!
Мальчишка ныл так проникновенно, что Валлар повелся.
И, как оказалось, не врал. На улицу его погнали не собственные преступные наклонности, хотя куда без них, но и то, что младшая сестра подхватила простуду и металась в жару.
Позаботиться о девочке было некому – отец в их жизни если и был, то они о нем ничего не знали. Разве что только то, что он не был ни из варов, ни из тонов – внешность аристократии всегда наследуется довольно явно, а они были обычными простолюдинами. Мать умерла от кашля, когда Хасселю было около двенадцати. И больше у них двоих никого не осталось.