Будь ты хоть Папой Римским, но если отсутствует пропуск — вход в компанию строго воспрещен.
Я была близка к тому, чтобы не разразиться маниакальным хихиканьем.
Для столь организованного человека, как Гребцов, временами он, безусловно, мог быть забывчивым.
Саша откопал свой телефон в кармане пальто.
— Я просто сделаю звонок и как-нибудь добуду пропуск для посетителей…
— В этом нет необходимости, — я улыбнулась и сжала пальцами его локоть. Гребцов проследил за движением моей руки, и я тут же отдернула ладонь, прижав ее к своему бедру. — Я поднимусь в твой кабинет и принесу все, что необходимо.
Какой черт меня дернул предложить это, да еще и взять его под руку?!
Было бы так легко пройти мимо охранника и оставить Гребцова разбираться со своими проблемами самостоятельно.
Я ведь ничего ему не должна.
Мы даже не были друзьями.
И все же благодарная улыбка, которой Саша одарил меня, отозвалось согревающим чувством в груди.
ЛОЛИТА
Было непривычно снова войти в кабинет Гребцова. Просто глядя на дверь, к которой он прижимал меня в вечер встречи с акционерами, я уже сжимала бедра от прилива возбуждения. Обхватив себя руками, я встряхнула волосами, чтобы вытеснить из головы ненужные мысли и направилась к стеллажу с ящиками хранения для документов.
Я поставила пустую коробку, которую забрала из отдела кадров, на письменный стол, где все осталось нетронутым с последнего моего визита сюда, и принялась наполнять ее разными предметами. Саша велел мне собрать его личные вещи и не обращать внимания на мелкую канцелярию типа простого деревянного карандаша, которым Гребцов стучал под нижней губой тупым кончиком для концентрации во время собраний. Или степлера, который я любила перекладывать на другое место, чтобы с весельем наблюдать, как Саша хмурился, отчего между бровей пролегала глубокая складка раздражения, и шарил ладонями по столу в неудачной погоне за маленькии предметом.
Я так же обнаружила в предпоследнем ящике его стола наполовину завершенный отчет обо мне.
«Высокомерие Поклонской делает наше сотрудничество почти невозможным…», — говорилось там.
Я улыбнулась и сунула бумагу в коробку. Мне хотелось, чтобы он помнил об этом времени так же ясно, как сейчас.
Внезапно я ощутила болезненный спазм в животе, когда посмотрела на пластиковый ящик, наполовину заполненный личными вещами Гребцова. Поперек горла встал горький ком, когда я поймала себя на мысли, что хочу немедленно вытащить все из коробки и разложить обратно по своим местам, спуститься вниз и схватить Сашу за грудки, чтобы хорошенечко встряхнуть и вправить ему мозги.