Странный, короткий разговор и такой… нужный, очевидный вроде вывод, но осознанный во всю глубину только сейчас. Нельзя отрываться от родных, ближе их никого больше нет и не будет…
* * *
В путь двинулись с утра через день. О том разговоре не вспоминали, не до того. На следующий день заражённых в городе оставалось всё ещё довольно много. Анжелика и Шмель почти не спали ночью, как уснёшь под такой ужасный аккомпанемент агонизирующего города. Медоед же, словно ничего и не происходит, завернулся в спальник и продрых почти до самого утра. К полудню, стресс и усталость всё же доконали Шмеля с Анжеликой и они смогли уснуть беспокойным сном. Спали почти до ночи, а Медоед охранял. Следующую ночь уже поделили с квазом, девушка хоть и бодрилась, но часам к трём уснула.
Передвигаться по вонючим, изгвазданным кровью и кишками лестничным пролётам, оказалось для Анжелики тем ещё испытанием. И чем ниже этаж, тем больше изглоданных, начавших подгнивать останков.
Спешить нужды не было, так что решили поискать лестницу на подземный паркинг, чтобы не высовываться на улицу лишний раз. До странности, но межэтажные лестницы и спуск в паркинг оказались по разные стороны огромного холла здания. Ещё спускаясь по лестнице, Дима убил Сдвигом двух бегунов, которые обгладывали кости, оставленные от добычи своими более сильными и удачливыми собратьями. Убил «слепыми», не на виду у спутников. А так как шёл первым, волноваться о почерневших вдруг глазах и не стоило.
В холле путники задержались ровно настолько, сколько потребовалось на поиски нужной двери. Анжелика старалась не глазеть по сторонам, глубоко дышала в платок, щедро смоченный пахучим составом. Всё–таки даже бывалым рейдерам картины жуткой мясорубки не по нутру.
На цокольном этаже, то есть на паркинге, царила прохлада и запаха мертвечины почти не ощущалось. Здесь, похоже, и людей–то немного было, когда их настигли заражённые. Фонари путников то и дело выхватывали кровавые, уже почерневшие пятна, иногда попадались ошмётки, по которым и не скажешь, кто это раньше был. Машин стало ещё меньше, видимо, кто–то успел уехать.
«Ослик» оказался цел, хотя и не сказать, что невредим. На правом переднем триплексе красовалась сетка трещин от угла и до середины, часть капота и крыло украшены тремя рваными «ранами» от когтей. Ещё и дверь пассажира вмята, пусть и не сильно, но уже не открыть. В остальном, повреждений вроде бы и нет. Шмель, ругаясь, обошёл и осмотрел машину.
— Едем, вроде в порядке всё, — его «шёпот» в практически полной тишине подземного гаража показался грохотом рушащегося дома.