— С вами все в порядке, Герман Давидович? — я тут же укусила себя за нижнюю губу.
«С вами все в порядке, Герман Давидович»… Серьезно? Это единственное, на что у меня хватило ума сказать ему?
Разумеется, он не в порядке. Разумеется, он беспокоился и был опечален.
— Да, — последовал односложный ответ, однако я уловила слухом слабую дрожь, прозвучавшую в бесцветном голосе Ермолова. Он быстро откашлялся и взглянул на меня из-под сдвинутых бровей. — Со мной все хорошо. Почему ты не спишь?
Я пожала плечами.
— Бессонница, — ну да. Мне приснилось, Герман Давидович, как вы меня трахали.
Герман кивнул и отвернулся.
От волнения я пощипывала ногтями кожу на бедрах, стараясь проглотить застрявший поперек горла ком от слов, которые хотела сказать ему.
— Может, вы хотели бы поговорить? — предложила робко, заправив за ухо прядь волос.
Герман покосился на меня, окинув взглядом, в котором не имелось ни единого намека на дружелюбие.
— Я не хочу разговаривать, — отозвался холодно.
Этого следовало ожидать.
— Л-ладно…
— Ты играешь с огнем, разгуливая по ночам в таком откровенном наряде, — сообщил Герман, неторопливо разглядывая на мне майку. Брюнет задержал взгляд на коротеньких шортиках и стиснул челюсти. Затем наклонился к краю дивана и вытащил коричневое кашемировое одеяло, накрыв им мои голые ноги. — Здесь холодно.
— Спасибо, — я приподняла уголки губ в улыбке.
Не знаю, сколько мы просидели, не обмолвившись друг с другом ни словом. В какой-то момент перед глазами все почернело, и вот я разлепила веки со звоном будильника. Проснулась в своей спальне с кошмарными воспоминаниями о Германе, несущим меня на руках с дивана на кровать.
Ооох… я пришла к нему, чтобы поддержать, а в итоге он был вынужден возиться со мной.
Протерла глаза и собрала волосы в небрежный пучок на затылке, чтобы они не лезли на лицо во время водных процедур. Проведя в ванной комнате около пятнадцати минут, я переоделась в черные лосины и облегающую красную футболку. Завершающим штрихом ежедневной утренней рутины было нанесение легкого макияжа.
Просторная квартира утопала в тишине ровно до тех пор, пока я не пришла на кухню и не завела заезженную шарманку: стала греметь кастрюльками, мисками, хлопать дверью холодильника и дверцами шкафчиков, собирая необходимые ингредиенты для завтрака, летая от одной столешнице к другой, затем к стойке, плите, обратно, и вновь повторяла маршрут.
Я наклонилась, чтобы достать из нижнего отдела кухонной тумбы ложку для спагетти, когда раздался звонок в дверь. Подпрыгнув от неожиданности, я не сумела удержать равновесие и, пошатнувшись назад, стукнулась копчиком об острый угол столешницы.