Я сглотнула, повиновавшись. Взялась сперва за левый металлический столбик у скамьи, затем за правый.
— Это за то, что ты позволила себе разговаривать со мной в резком тоне. За то, что кричала на меня и ругалась, — монотонно толковал Герман, привязывая мои руки к шестам. — За то, что портила мою одежду...
Я зажмурилась.
— …И за то, что поцеловала моего брата, хотя я недвусмысленно попросил тебя держаться от него подальше.
Герман протянул руку и шлепнул по моей обнаженной груди, оставив красную жгучую отметину.
Я зашипела от боли.
— Понимаешь? Ты заслужила оказаться на том месте, где сейчас находишься.
— Угхм, — промычала, покусывая нижнюю губу.
— Ты уверена, что понимаешь меня, Лера? — рявкнул Ермолов, подчеркивая каждое слово.
Он ущипнул меня за другую грудь.
— Да, — процедила сквозь стиснутые зубы.
— Тогда сейчас же раздвинь ноги, — распорядился холодно, обойдя вокруг скамьи. Одновременно он разматывал галстук и внимательно следил за тем, как я послушно развела ноги в стороны, не сводя с мужчины глаз.
Герман всегда умопомрачительно сексуален, когда командовал надо мной, и я едва могла это выносить.
— Тебе понравилось целоваться с Егором? — поинтересовался елейным тоном.
От приторности в его голосе мне захотелось поморщиться.
— Нет, — буркнула на выдохе и взглянула на босса, прищурившись.
— Все выглядело так, словно тебе очень понравилось, милая, — не согласился брюнет и пожал плечами.
— Ты смотрел видеозапись?! — ужаснулась, испепеляя взором Германа.
— Я должен был увидеть предательство своими собственными глазами, — сообщил спокойно.
Я коротко и мощно хохотнула.
— Предательство? Если ты все видел, то не мог не заметить, что я оттолкнула Егора, — я стремительно закипала от злости.
— Однако перед этим ты засунула свой острый язычок ему в глотку, — парировал Герман.
Слова высохли у меня во рту вместе с влагой.
— Тебе понравилось, Лера? — снова спросил брюнет.
— Я не… Мне не понравилось, потому что это произошло не с тобой, — вымолвила сокровенное признание, пряча глаза за завесой темно-каштановых волос.
Затянувшееся молчание Германа вынудило меня вскоре посмотреть на него. Ермолов изогнул брови, пронизывая меня горящим взором. Тишина окутала нас. Мне были слышны лишь неровные и громоподобные удары собственного сердца. Как ни пыталась, но не сумела прочесть ни единой эмоции на лице Ермолова.
.Мгновение спустя он опустился передо мной на колени. Я подняла голову, болезненно напрягая мышцы шеи, чтобы просто взглянуть на брюнета. Пламя в его глазах утихло. Герман неторопливо рассматривал мое обнаженное тело, вытянувшееся перед ним. Жажда ощутить прикосновения мужчины была столь сокрушительным, что казалось, будто я не смогу вновь дышать, пока не почувствую скольжение кончиков его пальцев по моим изгибам.