Я застонала на выдохе, когда, наконец, Герман дотронулся до меня. Положил ладонь на коленный сгиб и проделал невидимую дорожку касаний по внутренней стороне бедра.
— Помнишь, что я сказал? — хрипло спросил босс.
— Что?
— Тебе нельзя кончать, — слова брюнета прозвучали больше как угроза, чем что-либо еще.
— Д-да, — выдохнула я.
— Теперь расслабься, Валерия.
Я закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание, но неожиданно почувствовала порхание языка Германа на своих половых губах.
Вспомнить, как нормально дышать? Бесполезно. Невозможно!
То, что мужчина вытворял ртом: кружил языком вокруг моего пульсирующего бугорка, посасывая комочек нежный плоти, — заставляло меня содрогаться всем телом.
— Оох! — не удержавшись, воскликнула я и ногтями впилась в кожу ладоней.
Жар незамедлительно прилил к лицу, окрашивая щеки в насыщенный пунцовый оттенок.
Я напряглась, пропуская через себя совершенно новые эмоции и ощущения. Наслаждение наполнило меня почти сразу же, и я вновь застонала.
— Не кончай, Лера, — прорычал Ермолов, шлепнув меня по попке.
— Я не могу больше терпеть, Герман! — захныкала, сжимая пальцы на ногах, будто в судороге.
Я извивалась и дрожала с такой силой, что мужчине пришлось держать меня за лодыжки. Мучительная потребность немедленно кончить росла с каждой пройденной секундой. Восторг от приближения оргазма целиком поглотил мое естество, проникнув в каждую клеточку.
От точки невозврата и взрывной эйфории меня отделял буквально шаг. Но Герман не дал мне погрузиться в упоительную негу и резко отстранился.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — всхлипывала я, умоляя.
— Ты. Не. Кончишь. Сейчас, — он прозвучал безапелляционно, глядя на меня сверху вниз.
Я нуждалась в освобождении, и то, как Ермолов обращался со мной, действительно заслуживало звание самой худшей пытки за всю историю существования человечества!
— Герман…. прошу, — заскулила я.
— Ты наказана. И ты не кончишь, — повторил брюнет.
Я потянула за атласные ленты, стягивающие мои запястья. Мне нестерпимо хотелось прикоснуться к клитору и довести дело до конца без «помощи» Германа.
— Думаешь, почему я связал тебя? — дьявольская ухмылочка засияла на его лице.
— Это несправедливо!
— Прежде чем начать, я сказал тебе, что именно собираюсь сделать. Ты согласилась.
— Я не рассчитывала на то, что ты превратишься в изверга!
— Я изверг, потому что не даю тебе ощутить оргазм? — он скрестил руки на груди.
— Да. Это — чертова сексуальная пытка, — вздохнула я, укусив себя за губу, чтобы отвлечься на боль.
— Уверяю тебя, Лера. Это не пытка. Ты бы знала, если бы я мучил тебя, — произнес Герман.