— Ты… уже пытал кого-нибудь раньше? — я спросила, но не была уверена, что хочу знать ответ.
— Нет. Не пытал. Однако… — Герман, явно довольный собой, провел рукой по волосам, — я делал гораздо более сложные вещи.
— В сексуальном плане?
— Да, Лера. Мне нравится проявлять изобретательность с женщинами, которых я трахаю.
Ревность захватила мое сердце в тиски.
— Ты готова продолжить? — уточнил Ермолов, отрывая меня от неприятных мыслей.
— Нет, — я покачала головой. — Только если ты позволишь мне кончить.
Герман усмехнулся, оставив мою просьбу без ответа, и исчез между моих ног.
Герман повторял пытку языком снова и снова, подводя меня к краю бездны и отступая каждый раз, когда я вот-вот должна была упасть в пропасть. Я желала падения. Все сильнее и сильнее. Хотелось плакать, кричать. Хотелось ударить его. Но больше всего на свете я мечтала, чтобы он позволил мне кончить.
— Прекрати… прекрати это! Пожалуйста, Герман! — я знала, что Ермолов не внемлет моим мольбам, ни за что не остановится.
Тем не менее, мне нужно было попытаться достучаться до него. Так дальше не могло продолжаться. Мое тело неудержимо извивалось от сексуального наслаждения,
Темноволосая голова Германа высунулась из-под моих ног. Он посмотрел на меня с застывшим вопросом во взгляде.
— Хватит! — я уткнулась носом в кожаную обивку тренажерной скамьи. — Красный! — вскрикнула, вспомнив стоп-слово. — Красный…
Герман выглядел совершенно ошеломленным.
— Развяжи меня, — потребовала я.
— Я что-то делаю не так? — забеспокоился босс.
— Развяжи меня сейчас же! — я сердито зыркнула на него, смаргивая теплые слезы.
Герман быстро поднялся на ноги и высвободил из плена атласа сначала одну мою руку, затем вторую.
— Лера, я не понимаю…
Не понимает он!
Я соскочила со скамьи слишком резко и потеряла равновесие. Ермолов поймал меня, обхватив руками и прижав к своей груди.
— Отпусти, — проворчала, вырываясь из объятий мужчины.
— Лера, пожалуйста, объясни, что происходит? — снисходительным тоном спросил Герман. Он отступил на шаг назад, и это было самым лучшим, самым правильным, что он мог сделать в данной ситуации.
Я наклонилась и подобрала свою одежду с пола, быстро надевая футболку и шорты. Ноги болели от того, что я так долго держала их широко раздвинутыми.
— Ты чокнутый, Герман. И мне плевать, если ты уволишь меня, потому что я сказала тебе это. Ты. Ненормальный. Ты… — я заикнулась, запрокинув голову, чтобы не дать вновь подступившим слезам упасть на лицо.
Мне стало страшно. Очень страшно.
Я испугалась, что Герман не остановился бы, и эротические истязания длились бы вечно. Сердце колотилось с такой бешеной скоростью, что казалось, будто оно вскоре взорвется. Колоссальное напряжение, сперва возникшее внизу живота, расползлось по всему телу, до кончиков пальцев рук и ног, и то, что начиналось как прелюдия, превратилось в болезненный кошмар.