Константинов лишь кивает. И его спокойствие вдруг кажется мне беспечностью! Мне хочется ударить его хорошенько, чтобы он проснулся и начал исправлять ситуацию прямо сейчас.
— Боже, Константинов! Вот зачем ты полез к его невесте?!
— А я знаю? — он смеется. — Дурак.
— Еще лучше! Значит просто так? Ради минутного развлечения!
— Ну не минутного…
Я все-таки бью его по груди. Константинов тут же замолкает, закусывая нижнюю губу, и пытается сделать глазки, в которых раскаяния как запасов пресной воды в Байкале.
— Нет, я пойду с тобой, Константинов, — я уверенно киваю, убеждая саму себя, что выдержу. — Я не собираюсь бояться твою бывшую и ее накаченного дружка. Терпеть не могу, когда со мной разговаривают свысока.
— А я этим не грешил?
— А с тобой у меня контракт. Во мне сейчас корпоративный дух говорит, очень хочу, чтобы наша команда победила. А то вдруг тебя правда посадят. Твои юристы признают это форс-мажором и останусь я без выплат.
Константинов усмехается, хотя видно, что ни черта не поверил, что я только о деньгах беспокоюсь.
— Хорошо, — он кивает. — Но у меня одна просьба, любимая. Не называй меня Константиновым в эфире, это будет странно выглядеть. Меня точно запишут в домашние тираны.
Студия уже готова.
Я иду под руку с Константиновым, который смотрит строго перед собой и выглядит расслабленным. В его крепких пальцах я тоже не чувствую ни капли напряжения, не то что в моих… Я нет-нет, но сжимаю их сильнее, на что Константинов каждый раз реагирует. Он мягко проводит большим пальцем по моему запястью, поглаживая и успокаивая.
Это действует на меня.
Становится легче дышать.
— Третий выход налево, — поясняет миниатюрная девушка редактор. — Сейчас закрепят петличку. Леша! — это она шумит в наушник. — Где вы ходите?! Эфир через пятнадцать минут!
Герман придерживает дверь и пропускает нас вперед. Охрана остается в коридоре, а мы с Константиновым идем дальше. Тут царит предэфирная суматоха — множество людей, провода, помехи раций, яркий свет, выкрики… Сумасшедший дом, одним словом.
— Светлана, вам пока в кадр не надо, — редактор выныривает перед нами и что-то сверяет в своем планшете. — Максим Викторович, позвольте Алексей…
Она не договаривает и так ясно, что хочет долговязый паренек в футболке с лого программы. Он закрепляет два микрофона, которые подобраны в тон к одежде, на лацканах пиджака и прячет провода.
Я же не могу оторвать взгляд от студии, которую много раз видела по телевизору. Кажется, эта программа начала выходить, когда я еще училась в школе. Студия тогда, конечно, была другой, но сам факт, что я стою посреди площадки, которую каждый в стране видел на своем экране, убыстряет мой пульс. И успокоительное Германа ничего не может с этим поделать.