— Мы путем питаться тем, ково потстрелим, — гордо заявляет он.
— Нет, я Бориса есть не буду! — тут же встревает Юрий. — С его удачливостью мы вряд ли избежим ранений. Если Оксана вспомнит про забытый отчет, тогда отыграется на подчиненном.
— Да ну тебя, Юрий. Глупости какие-то говоришь, — хмурится Оксана. — Мы уже разобрались по этому поводу с Борей. Это рабочий момент, зачем его вспоминать на отдыхе?
— Я вас поставлю в пару. Токта уш Оксана не потстрелит Пориса, — обращается Оскари к Юрию.
Почему у Юрия при взгляде на меня мелькает огонек в глазах? Или мне это кажется?
— А я бы всё равно бутерброды взял. Оксана вряд ли будет есть сырое или подгорелое мясо, — Юрий берет пакет и пытается всучить его мне.
Я тут же завожу руки за спину и начинаю разглядывать потолок. Хороший потолок, надежный и сделан качественно. Еще и присвистываю с загадочным видом.
— Кхм, Борис, неужели не поможешь начальнику?
— Конечно же помогу — вот у порога ступенька, когда будете подниматься на неё, то не оступитесь. Не стоит благодарности, я же от души, — я стараюсь в улыбке показать все зубы, чтобы он даже пломбы на коренных мог рассмотреть.
На этот раз Оксана звонко смеется. Я уже говорил, как мне нравится её смех? Знаю, что говорил, может быть, даже задолбал вас, но не могу удержаться — когда слышу её смех, то внутри будто бабочки летают. Юрий хмурится, но проглатывает. Сколько же у него яда скопилось, если он так часто его выплескивает?
— Спасибо, Марджаана, за бутерброды. А то мужчины вряд ли признаются, что голодные, а мне не хочется сосновую кору глодать. В невозможном случае неудачи, конечно, — тут же добавляет Оксана, когда видит сошедшиеся на переносице брови Оскари.
Кто-то может крепко стискивать зубы, у Оскари же получается крепко стискивать брови. Положи между надбровными дугами грецкий орех — даст фору в раскалывании любому Щелкунчику.
— Все путет хорошо, путерпроты так путерпроты. Итем на полтня, так что не успеем сильно проколотаться, — машет рукой Оскари.
Мы быстро переодеваемся и выходим на улицу. Опять чистый воздух на несколько секунд опьяняет и чувствуется невероятная легкость во всем теле. Какой же кайф, когда не куришь!
— Юрий, сатись вперети. Я не люплю езтить отин, так что, если тепе не слошно…
Начальник логистики смотрит на Оскари, как бык на тореадора. Того и гляди кинется бодаться. Но упомянутые раньше оковы сдерживают выплеск эмоций и на этот раз. Он резко поворачивается ко мне.
— Не сложно. Борька, держи пакет!
Почти ударил в грудь, а не пихнул. Но я отвечаю так же, как и Оскари — безоблачной улыбкой. Беру черный пакет. Пусть хоть лопнет, я не буду реагировать. Знаю, что от улыбки таким людям ещё хуже становится, на собственных «феечках-ведьмочках» испытал. Они орут, пытаются в чем-то обвинить, а я стою, как ледяной столб, и ни одно ругательство не прилипает. Бывало, что своей радостной улыбкой я доводил «феечек» до слез. Психология! Страшная вещь в руках умного человека. По крайней мере, я себя таким считаю.