Ярость накрыла его с головой, словно цунами, смывая лишнее. Никакой жалости и сострадания. Никакой пощады. Только правда: острая, словно кинжалы и убийственная, точно яд нанесенный на них.
Парень медленно обернулся, припечатав Милану свирепым взглядом. И чеканя слова, произнес:
— Мне плевать, что у тебя там и чье оно, — он жестом указал на плоский живот девушки. — Я никогда это не признаю. И на тебя, Лукьянова, с твоей больной любовью мне тоже плевать. Хочешь узнать, что я чувствую к тебе на самом деле? — зло усмехнулся Серебров. — Омерзение. Ты мне противна, Милан. Лживая шлюха и наркоманка, которая строит из себя принцессу. Вот кто ты для меня.
Не дожидаясь ответа, он спешно вышел, стараясь не обращать внимания на жалобные всхлипы позади.
«Это ложь. Она опять мной играет», — твердил про себя Стас, до боли сжимая кулаки. Лишь бы не обернуться и не броситься её утешать. Только бы не показать своих истинных чувств.
Правда, он и сам не понимал, что чувствует к ней.
***
Ревность — вот что ощутил Серебров, стоило ему увидеть в витрине кафе Сватову. Девушка сидела за столиком и улыбалась какому-то смутно знакомому типу в солнечных очках и бейсболке.
Стас так и замер посреди тротуара, разглядывая парочку за стеклом. Первое, что его задело — внешний вид Кати. Он с ехидцей отметил тяжелые волнистые пряди темных волос, что шелком укрывали прямую спину и пестрый летний сарафанчик, который совершенно не скрывал соблазнительные, стройные ноги под столом.
«Надо же, а для меня так не наряжалась», — с нарастающим раздражением подумал Серебров, и перевел взгляд на Катиного собеседника, гадая, почему старинный тип с руками, сплошь забитыми татуировками, кажется ему знакомым. В памяти, как по заказу, всплыло воспоминание, где Сватова целуется с этим знакомым незнакомцем — на нем и тогда была эта идиотская кепка с логотипом «Меридианов», — и ревность в душе Стаса вспыхнула с новой силой.
Спустя несколько минут Серебров сидел за стеклянной витриной кафе рядом с Катей и буравил тяжелым взглядом её собеседника.
***
Вам знакомо ощущение, когда в планету вот-вот врежется гигантский метеорит? Этот ни с чем несравнимый леденящий ужас, неизбежность происходящего и осознание собственного бессилия. Ничего не напоминает? Нет? До сегодняшнего дня я тоже была далека от подобных эмоций. Пока в мою планету не врезался метеорит под названием «Да сколько, блин, можно?! Серебров!»
По венам стремительно разносился адреналин, заставляя пульс частить, а в голове царил абсолютный вакуум. Я по-прежнему оторопело пялилась на сидящего рядом со мной царька и отказывалась верить в происходящее.