Лиза откинулась спиной Диме на грудь и запрокинула голову, встретившись с ним взглядом. Лицо парня мягким светом озаряло пламя костра, а в темных глазах вспыхивали искры. Лизе тут же отчаянно захотелось поцеловать его, притянуть к себе за шею и заставить искры в глазах сиять лишь для неё, но вместо этого она лишь несмело улыбнулась. Кузнецова редко когда позволяла себе открытую демонстрацию чувств, и этот момент не стал исключением.
Дима, будто зная о её мыслях, криво усмехнулся и крепче переплел их пальцы:
— Тебе хорошо? — его дыханье перышком пощекотало щеку и Лизкина улыбка из застенчивой превратилась в счастливую.
— Очень, — ничуть не соврала девушка, чувствуя себя ребенком, у которого неожиданно сбылись все новогодние желания. И самым ценным из них был, конечно же, Дима.
— Ладно, Пах, завязывай каверить. Давай теперь что-нибудь из нашего, — раздалось громко справа, и Кузнецова невольно посмотрела на говорящего: жилистого, голосистого парня с настоящим безумием на голове. В свете костра его взъерошенные, розовые — розовые! — волосы отливали багрянцем, а резкие черты лица казались хищными. Ник напоминал Лизе дикого экзотичного зверя и красотка, что сидела в его объятиях — про себя Кузнецова обозвала её Инстадива раз, — вряд ли могла приручить его. — А давай «Кудесника»? Сто лет её не играли.
— Этот хлам? Да нам же было по пятнадцать, когда мы её исполняли, — возмутился рыжий паренек. — Детка, попридержи пока свои шаловливые пальчики при себе, окей? — он поерзал на своем каремате и строго посмотрел на Инстадиву два, когда та попыталась коснуться грифа его гитары. Кир, настолько успела заметить Лизка, довольно ревностно относился к своим вещам, чем очень походил на её родную сестру.
Вообще-то, знаменитые музыканты, которые нежданно-негаданно решили составить им компанию, на поверку оказались обычными парнями, что не прочь выпить пива у костра и погорланить песни во всю мочь. А еще они не забывали о Лизе и её празднике, и делали это так естественно, будто были с ней закадычными друзьями.
— Пусть именинница решает, — встрял в спор Паша. Одной рукой он придерживал черную акустическую гитару, а второй вычерчивал невидимые символы у Кати на бедре. Девушка в свою очередь проделывала то же самое с его предплечьем. Со стороны эти действия казались вполне безобидными и даже милыми. Вот только яркий румянец на щеках подруги подсказывал Лизке, что содержание этих тайных посланий было далеко не безобидным.
— Лиз, соглашайся на «Кудесника», — тут же взял её в оборот Ник. — Там самая улётная барабанная партия в мире.