— О чем ты думаешь? — вкрадчиво спросил он, и Лизе показалось, что сердце под её ладонью забилось чуть быстрее. Или это её собственное колотилось с такой силой, что пульсация отдавалась и на кончиках пальцев?
— О чем я думаю? — Лиза посмотрела в его глаза. У него были удивительные глаза: карие, с тёмной каемкой по краю радужек и такими же тёмными крапинками вокруг зрачков. Правда сейчас, в приглушенном теплом свете софитов, она вряд ли б смогла с такой точностью определить их оттенок. Но ей это и не нужно было, она и так знала цвет его глаз. Так же хорошо, как и помнила звук его голоса, запах тела, или то, как колется щетина на его щеках, когда он забывает побриться.
Лиза знала его наизусть и не знала одновременно. Словно песню на иностранном языке, смысл которой тебе не до конца ясен. Ты лишь догадываешься, что она о любви. Но о какой именно любви? Взаимной и счастливой? Или, наоборот, несчастной? Впрочем, ей наверняка было известно одно: она никогда не забудет эту песню.
И его — никогда не забудет.
— Вначале апреля у меня случился выкидыш… — стоило ей озвучить это смелое признание, как улыбка на губах парня мгновенно сникла.
«Господи, ну какая же я дура! И с чего я решила, что он поймет? Мы в отношениях всего-то десть дней», — поморщившись от собственной глупости, Кузнецова попробовала встать, но Дима её удержал:
— Расскажи, — коротко попросил он, бережно сжимая её руки в своих ладонях.
Интересно, исчезнет ли эта бережливость, когда она вывалит на него всю правду о себе? Захочет ли он строить отношения с такой девушкой? Дочерью алкоголички, бывшей любовницей и охотницей за лучшей жизнью. Это вряд ли. Но и врать ему и умалчивать она тоже не могла. Она хотела, чтобы у них всё было по-настоящему. Чтобы он знал, почему она загрустила, когда он рассказывал ей те смешные семейные байки, или почему она всякий раз каменеет, стоит им зайти чуть дальше поцелуев.
Она желала, чтобы он понимал её, так же как она понимает его.
— Ну-у, это будет долго, — уклончиво ответила Кузнецова, давая ему последний шанс для побега.
— А разве я тебе не говорил, что буквально влюблен в твой голос? — Дима ободряюще улыбнулся и крепко переплел их пальцы.
И Лиза заговорила…
— В общем, если всё будет хорошо, дней через пять у Серёжи начнется кондиционирование, — подытожила свой рассказ о делах племянника Лина.
— А что говорят насчет трансплантации? Уже назначили дату? — я сдвинула солнечные очки на макушку и откинулась на спинку шезлонга, безучастно глядя на блестящую гладь воды.
— Ну, тут всё зависит от того, как отреагирует организм Серёжки на кондиционирование, — со вздохом призналась тетя. — Сама понимаешь, настолько ударные дозы химии… Но я верю в нашего мальчика. Он справится, — бодро добавила она, заставив меня улыбнуться.