— Чё? — парень расплылся в совершенно идиотской улыбке, которая и вовсе не вязалась с ситуацией. А еще эта улыбку хотелось здорово подпортить кулаком. — Чувак, ты хоть в курсе, что случилось?
— Ты?! Отвечай! — Пашка в несколько шагов сократил расстояние между ними и угрожающе навис над Серебровым. — Если это ты, урод…
Однако Стас, нисколько не проникшись, все с той же дурацкой ухмылкой внезапно стянул с Краснова солнечные очки.
— Оп-па, знакомые лица! А у Катьки губа не дура, целого солиста «Меридианов» себе отхватила. А я-то думал, где я твою рожу видел…
— Ну, автограф тебе вряд ли светит, — ворот чужой футболки затрещал в Пашкиных руках. — Давай рассказывай…
— Ой, боюсь-боюсь! — заохал с издевкой Серебров и уже без всякого смеха зло выпалил: — Ты только мне скажи, защитничек, чего ж ты при своем бабле не помог ей с племянником? Ты хоть знаешь, как она пашет в этом ублюдском клубе?
— Пашет? О чем ты? — пальцы ослабели, и мягкая ткань выскользнула из захвата. — И причем здесь Серега? — Пашка выпрямился и растерянно посмотрел на парня, который, по его мнению, нес абсолютную околесицу.
— А, так ты не в курсе… — смешавшись, промямлил себе под нос Стас. — Пойти, что ли, за кофе сходить… — он встал, намереваясь сбежать, но крепкая хватка на плече помешала…
— Говори! — резко приказал Краснов и, заметив негодующий взгляд парня, убрал руку и попросил чуть мягче: — Расскажи мне все, что знаешь. Прошу.
Стас некоторое время колебался, а потом сел на лавку, привалившись спиной к белоснежной стене, и заговорил.
Ненавижу больницы. Этот стерильный холод помещений, въевшийся в стены запах антисептика, и ощущение абсолютной безысходности…Я вздохнула и по инерции щелкнула кнопкой, меняя положение спинки своей супернавороченной кровати на более высокое. Вот и все развлечение: вверх-вниз, вверх-вниз. Ни телевизора — его мне запретили, ни книг — они тоже табу, ни — самое страшное — телефона. Только идеальная ВИП-палата, идеальная кровать, и совсем неидеальная я — лживая, двуличная, с сотрясением мозга и вывихом плеча до кучи. Хуже и не придумаешь.
Хотя, дайте-ка подумать, хуже все-таки было:
— Слушай, Лиз, а как долго Паша здесь пробыл? Ну, пока я была в отключке.
— Ну, где-то часа три. А может, чуть больше, — подруга распахнула пакет, поочередно выкладывая на небольшой столик в углу комнаты фрукты: бананы, яблоки, апельсины… — Я же говорила: нас не было, когда он приехал.
— Угу, говорила.
Мысли в голове трещали, словно подъемный механизм кровати: «вжух-вжух — Паша знает, что я ему врала; вжух-вжух — и наверняка в бешенстве; вжух-вжух — надо как-то раздобыть телефон и связаться с ним. Срочно!».