— Ты так её сломаешь. Или тебя укачает, — не оценила мои жалкие попытки скрасить досуг Кузнецова. — Слушай, — она на миг замерла, задумчиво рассматривая гроздь винограда в руках, — а Паша тоже не знал, где ты работаешь?
«Как и я», — повисло безмолвное между нами. Щеки мгновенно вспыхнули — мне до сих пор было ужасно стыдно перед подругой за то, что я обманывала её. Лиза в своё время ведь так старалась помочь мне с Сережей: просила деньги у одногруппников, обращалась с той же целью в профсоюз, даже умоляла преподавателей закрывать глаза на мое отсутствие на парах. Но сколько бы она не билась, отдача была минимальной. Поэтому, когда болезнь Серёжи этой весной вновь вернулась, я предпочла не рассказывать Лизе об этом. Ей и без меня доставало в жизни проблем. Но теперь, благодаря случившемуся, и Лиза, и Маринка знали правду. Почти знали.
— Не переживай ты так, уверенна он поймёт, — по-своему расценила мое молчание подруга. — Ты же делала это ради Серёжи.
Я поджала губы. Может, часть про Сережку Паша поймет. А вот остальное…
— Кстати, Лина передавала тебе привет. У них всё хорошо. Трансплантацию назначили на послезавтра.
— Спасибо! — услышав, хорошие новости я широко улыбнулась. Только… — Ты же не сказала ей? — уже серьезно спросила я, чувствуя, как от смущения опять запылало лицо. Да, я в который раз скатывалась до лжи. Но мне не хотелось лишний раз тревожить тетю. Сейчас она целиком и полностью нужна Сержику, а я уж как-нибудь выкарабкаюсь.
— Нет, Лина по-прежнему считает, что у тебя острый ларингит, и ты не можешь разговаривать, — Лизка отломила банан и протянула мне. — И как только ты до такого додумалась?
Как-как, месяцы тренировок.
— Фух! Ну что за козел, а! — дверь в палату со стуком распахнулась, а на пороге возникла мокрая и отчего-то взбешенная Булкина.
Я тут же непроизвольно посмотрела в окно, за которым ярко светило июньское солнце, и опять перевела взгляд на подругу.
— Привет, девчонки! Обниматься, как видите, не будем, — Маринка перекинула длинные влажные волосы за спину и с отвращением осмотрела свой некогда белый сарафан. — Вот говнюк! Чтоб у него все четыре колеса сперли и фары в придачу! Нет, ну вы только посмотрите на это!
— Тебя что, из лужи окатили? — задала я вполне логичный вопрос.
— Ага. Наверняка какой-то мажористый докторишка. Представляете, иду я такая…
— Шшш! Ты не могла бы говорить на полтона потише? — возмутилась Лизка. Начитавшись в гугле о сотрясении мозга и всех его возможных последствиях, подруга старалась при мне не повышать голос.
— Ой, да ну тебя! Подумаешь, легкое сотрясение. Катька вон уже в полном порядке. Как-никак третий день тут кукует.