— Достань кепку и очки из бардачка, — вместо ответа скомандовал Пашка, ткнув в нужном направлении.
— Испортился ты, Краснов, — вздохнула я, следуя приказу. — Или употребление «пожалуйста» теперь принижает звездный статус?
— Меня принижает, когда меня обзывают Светой, — припомнил музыкант легенду, которую я совсем недавно увещевала Булкиной.
— Вот это выбор. Да у тебя тут палатку с товарами можно открывать! — В бардачке теснилось несколько кепок и с десяток пар очков. — Мне идет? — я нахлобучила на голову огромную черную бейсболку с прямым козырьком, которые обычно носят реперы, и показала на пальцах козу.
Глупость, но рядом с Красновым хотелось валять дурака, как в детстве. К счастью, это у нас было не взаимно:
— Дай черную, — приказал «властный и опасный», издевательски добавив: — Пожалуйста.
— Здесь три черных, какую?
— Думаю, эта пойдет, — с меня бессовестно стянули головной убор и довольно ухмыльнулись.
— Ну вот, вечно ты отбираешь игрушки!
— А может, — Краснов резко склонился ко мне, отчего я нервно сглотнула и напряженно замерла, — я хочу, чтобы ты играла, только со мной? — теплое дыханье коснулось губ, а в груди разлилось что-то горячее и, несомненно, опасное, подталкивающее сократить расстояние между нами.
Но, не успела я толком разобраться в своих ощущениях, как всё вернулось на круги своя:
— Пойдем, Сватова, — парень отклонился, удерживая в руке очки. — Будем кормить тебя борщом, — слишком весело закончил он, натягивая свою маскировку.
Радовало только одно: на этот раз прикрываться будут не мной.
***
Ресторан, в котором меня грозились накормить, располагался на пятнадцатом этаже одной из самых дорогих гостиниц города. И я впервые в жизни радовалась, что пошла на поводу у Кузнецовой и надела платье…
На первый взгляд лаконичный интерьер в неброских пастельных тонах выглядел вполне скромно, без намека на престижность заведения: квадратные столики укрыты льняными белоснежными скатертями, плетеные кресла с мягкими кремовыми подушками, бежевые стены, украшенные неброскими акварельными картинами и, пожалуй, главная изюминка — панорамные окна в пол. Однако это место не относилось к тем, где статустность измерялась позолотой или изысканным фарфором, здесь существовал совершенно иной критерий — гости. Их бриллианты сверкали не хуже любой позолоты, а отбеленные улыбки выглядели фарфоровыми и искусственными.
Первым порывом при виде этого богемного террариума было уйти. Нет, я не стыдилась того, что бижутерия в моих ушах сияла слишком тускло, а платье не носило имени известного бренда. Мне просто было мерзко.