Возможно, вон тот пузатый мужик с плешью, сейчас проедал мой месячный заработок. А блондинка, которая сидела рядом и фальшиво скалилась ему, мечтала о его скорейшей кончине.
Здесь всё было ненастоящим, лживым и даже огни города за окном лишь выдавали себя за звезды.
— Тебе не нравится здесь, — утвердительно произнес Пашка. Мы сидели за столиком в дальнем углу зала, возле окна, в тени огромного фикуса, который частично скрывал звездную персону музыканта.
— Ну, извини, Краснов, — я театрально развела руками, — мы народ пришлый, простой. Для нас поход в МакДак праздник, а ты меня сразу сюда притащил. Тут, как ни крути, культурный шок случиться. Вот я и сижу. Шокируюсь.
— Avez-vous déjà choisi, Monsieur? Вы уже выбрали что-нибудь, мосье? — возле нашего столика из неоткуда возник официант: в черном форменном костюме, с алой бабочкой на шее, и безупречным французским. Последнее, кстати, относилось и к кухне ресторана — она была сплошь французской, и никакого борща с клецками, естественно, не предусматривала. — Смею вам предложить…
И вот представьте: стоит возле нас официант, рекомендует лучшие блюда на безукоризненном французском, расписывая на таком же безукоризненном русском все их прелести, а Краснов такой выдает:
— Мы возьмем борщ.
Я даже водой поперхнулась от неожиданности.
— Борщ? — видимо официант надеялся, что Пашка просто плохо знает французский, и вот так странно исковеркал название одного из блюд.
— Борщ! — невозмутимо ответил черноволосый. — С клёцками!
— Борщ? С клёцками? — не теряя надежды, переспросил официант. Но по дрогнувшему голосу было понятно, что его вера в Пашку-полиглота значительно пошатнулась.
— Борщ! — сверкнув стоваттной улыбкой, провозгласил до неприличия избалованный музыкант.
— Но мы не готовим борщ, — растерянно признался парень, судьбе которого я уже начинала сочувствовать.
— У вас что, нет кухни и повара? — улыбка Краснова на миг поблекла, но тут же засияла еще ярче: — Просто понимаете у этой прекрасной девушки, — кивнули на прекрасную меня, — сегодня день рождение. И знаете, что она пожелала?
— Борщ? — недоверчиво спросил официант, глядя на меня, как на умственно отсталую.
Теперь я сочувствовала Краснову. Очень. И даже оплакивала в мыслях его труп.
Актеришка недоделанный! Готова поспорить наша учительница литературы, Лидия Сергеевна, сейчас бы очень гордилась Пашкой. Его теперешняя игра во многом превосходила захудалую роль Ромео в школьном спектакле.