— Синицы? — тупо переспросила, стараясь не обращать внимания на жар чужого наглого тела, что примостилось рядом.
Мне опять было неловко. И меня вновь не покидало чувство, что рядом со мной незнакомец.
Полуобнаженный, красивый незнакомец!
— Сватова, ты о чем? Какие еще синицы? — мягко рассмеялся Пашка, а в следующую секунду бедро обожгло случайним прикосновением.
— Такие! — я заерзала, пытаясь отодвинуться от парня и заодно натянуть пониже юбку платья, которое теперь казалось слишком коротким. — Помнишь, как в детстве мастерили кормушки для них, а потом развешивали на деревьях?
— Помню, — в голосе Паши послышалась улыбка. — Только не пойму, к чему ты это? — не стал вестись на мою попытку избежать конфуза парень.
- Так вот…деревья очень похожи! — я неопределенно махнула рукой на дубовые ветви, что нависали над нами.
— Совсем не похожи, — не согласился упрямый музыкант. — Кажется, это были яблони.
— Какая разница? Деревья, они и в Африке — деревья! — дотошность парня начинала раздражать.
— Да, яблони, — проигнорировал меня Краснов. — Мы вешали их в вашем саду. А потом твоя бабушка поила нас смородиновым чаем с пирогами. Помнишь?
— Нет.
Конечно, я помнила. Только чай был рябиновым.
— Я скучаю по дому, — неожиданно поделился он. — Может, съездим как-нибудь вместе?
От последнего предложения сердце больно толкнулось об ребра и застучало сильнее, как будто и вправду рвалось туда. К дому.
— Мы продали дом, Паша, — медленно выдохнула в ответ, стараясь унять излишние эмоции.
— В смысле? — надо мной нависло озадаченное лицо Краснова. Все бы ничего, если бы к этому лицу не прилагался обнаженный торс.
Сердце по-прежнему ретиво билось в груди, но боли больше не было. И неприятных воспоминаний тоже. Только серо-синие глаза, что опять напоминали море и оглушительный шум прибоя в ушах. Я вновь тонула и почему-то не желала спасаться.
Однако Пашка, по обыкновению, быстро выволок меня на сушу:
— Как продали? — меж черных бровей пролегла уже знакомая морщинка.
— Вот так, — я попыталась как можно незаметнее вырваться на волю. — Лина с Сережкой тоже в город переехали. А у меня желания кататься туда-сюда нет, — протараторила на выдохе, буквально выкатившись из-под музыканта.
— Но как же…
— Это всёго лишь дом, Краснов, — повторила фразу, которую проговаривала про себя тысячу раз, прежде чем подписать бумаги о передаче имущества новым владельцам. — Пойду, попробую как водичка, — я резко встала и, не оборачиваясь, пошлепала босиком к озеру.