Стас, от нечего делать, поплелся следом. Его губы то и дело трогала нечаянная улыбка.
***
— Добро пожаловать в мой персональный ад, — торжественно провозгласил мажоришка, стоило нам ступить на до неприличия ухоженную лужайку, на заднем дворе роскошного дома.
— Надеюсь, у них где-нибудь припасен котелок с кипящим маслом для тебя, — искренне пожелала я, оценивая обстановку.
Надо признать роскошным оказался не только особняк: широкие ровные клумбы с различными видами цветов, будто изысканная рама для гениальной картины, оформляли безупречный зеленый газон, который сейчас уничтожали десятки ног. А мраморный фонтан со статуей полуобнаженной девы с кувшином в руках, как бы намекал, что даже ущерб от сотен ног вряд ли огорчит владельца этой роскоши.
Играла живая музыка, а помеж гостей сновали официанты с выпивкой и закусками. Но мой взгляд то и дело привлекала утонченная фотозона с именем царька и некой Миланы.
— Только не говори, что Stanislav это ты, — я указала на деревянную ширму, украшенную, как и все здесь, пионами, с кричащей надписью: «Stanislav £ Milana». И припомнив, что уже встречала нечто подобное, ошеломленная повернулась к царьку: — Погоди, ты что, привез меня на собственную свадьбу?
Я по новой взглянула на разряженных от кутюр незнакомцев, которые чинно передвигались от столика к столику. Фуршет — вспомнила нужное определение, изучая пиршественные столы в тени огромных квадратных зонтов, что чем-то походили на пляжные. Здесь совершенно точно что-то отмечали. И это загадочное "что-то" очень напрягало.
— Беспокоишься, что одета не по дресс-коду? — мажоришка перехватил два бокала с шампанским у официанта и протянул один мне. — Или, что пришла без подарка?
— Ещё чего, — я осторожно пригубила напиток и, опомнившись, пригрозила парню: — Только не вздумай напиваться, Серебров! Тебе ещё меня домой везти!
— Слушаюсь и повинуюсь, — продолжал изображать покладистость царек, нервируя больше обычного. Я чувствовала себя добычей, у которой под боком притаился подлый хищник.
Стоило мне выйти из комнаты, как мажоришка из циничного мерзавца, который буквально пять минут назад клялся меня уничтожить, неожиданно превратился в этакого своего парня. Нет, он, как и раньше, оставался заносчивым идиотом, но всё чаще шутил, улыбался, и даже — ну, это полная жуть! — делал комплименты. Единственный раз, когда царек стал прежним, случился в машине: ему позвонил отец. Поначалу Стас отвечал сдержанно, но под конец разговора уже разорялся матом, а потом резко развернул машину и привез нас сюда.