Достойные господа пылали, как факелы и, по всей видимости, желали свернуть мне шею немедленно, не откладывая праздника на утро. Я улыбнулась им полу-виноватой улыбкой. Примкомандат внутренне прослезился в мою сторону, адресуя двум счастливым избранникам протуберанцы ядрёного злорадства. Я решила поддержать доброго дядю-командира. И подарила своим телохранителям такую издевательскую ухмылку из-под маски, что мужиков взяла оторопь. Новорожденные опекуны вытаращились на меня, как мыши, пойманные в сейфе-баре за распитием Шато Марго 1787 года.
Я же нормальная. И, естественно, отчалила с военной базы бескрайне довольная собой. Превосходный выбор, если судить о функционале. Ну, а если попадусь им под руку, потеряю бдительность... Постесняются меня прихлопнуть? Или науськают непредсказуемую Эпону? Или торжественно сожгут ведьму в её комфортабельном саркофаге на колесах? Время покажет, а я буду бдить.
В которой меня таки выперли за порог и…
Не пожалели
И обратно согласна с Франсуазой Саган: для моего здоровья восхищённые взгляды мужчин гораздо важней всяких там калорий и лекарств. Не то, чтобы я была оголтелой охотницей за такими взглядами – но частенько провоцировала их по мелочам. Такая зараза – никак не удержаться. Но, что поделать: этот рецепт и приятней в употреблении, и почти не стоит денег – если, кончено, не увлекаться и не впадать в крайности. Как, к примеру, попытка переодеть за рулём поехавшие колготки – взгляд того мужика, с которым мы чуть-чуть не разъехались был точно восхищённым. А мой взгляд весь оставшийся день сам собой становился интригующим и задиристым.
С последним пунктом списка я поторопилась, и старшие меня поправили. Оставалось сделать четвёртый и самый важный шаг, о котором я пока и понятия не имела. Кроме туманных намёков Шарли и патронессы в загашнике ничего не было, когда вечерком, следуя их приказу, я спустилась в замковый садик. Пришла, покрутила головой, несколько раз измерила его шагами вдоль и поперёк. Наконец, созрела для бунта. Однако любопытство пересилило, и я рухнула на скамейку у прудика, в котором лениво помахивали затейливыми плавниками жирные рыбёхи. Сидела, болтала ногами, и вяло раздумывала о том, насколько мне хреново. И хреново ли вообще?
Набычившегося соседа, примостившегося справа на самом краю скамейки, заметила не сразу. А заметив, не сразу признала в нём полноценного соседа. Среди всех галок, что привелось когда-то видеть на Земле, такого урода я не встречала. Вместо благородно-обтекаемой гордой птицы рядом покачивалась на корявых ножках помесь разозлённого дикобраза и обдёрганной метёлки в драных штанах. Ни о какой попытке опознать его цвет, речи не было: грязно-серо-буро-чёрно-говнистые оттенки напоминали обыкновенный комок грязи. Скверно уложенный хохолок нависал над длинным клювом веками немытой чёлкой.